Любовь и преступная ненависть
Шрифт:
Вики покраснела под взглядом Талбота.
– Я немного изменилась с той поры, ведь прошло уже пять лет, даже чуть больше.
– Помню. Суд распорядился забрать вас от родителей и поместить в дом сирот в Окала.
– Не суд, дорогой, это сделали лично вы. Вдобавок вы купили мне платье, башмаки и красивое белье, у меня никогда не было такого. Затем вы заплатили за билет до Окала и дали мне пять долларов на карманные расходы.
– Дьявол! Я совсем забыл об этом, – рассмеялся Талбот.
– А я нет.
– С вам хорошо обращались в Окала?
– Да,
– И это заставило вас вернуться сюда?
– Я тут уже пять недель.
– Почему?
– Вы были так добры ко мне, что я подумала, может, сумею быть вам полезной. А почему же еще? Во потому-то я и поджидала вас у Рили. Я погашаю, что не так красива и не так образована, как миссис Талбот, но, в конце концов, я... все же женщина! А когда мужчина несчастен я находится в тяжелой ситуации, он... нуждается в заботах женщины.
– Сядьте рядом со мной.
Вики прошла через комнату и села радом с Талботом.
– И потому вы проводили меня прошлой нсчью в бунгало?
– Это мой способ помочь вам. И потом... – она колебалась, прикусив губу.
– Что потом?
– Я влюблена в вас в течение пяти лет. Вы представляете собой нечто такое, чего я никогда раньше не встречала. И я... я пыталась полюбить кого-нибудь другого, но не сумела. По тем или иным причинам они так мало походили на вас.
Талбот нежно поцеловал ее.
– Это самая приятная вещь, которую якогда-либо слышал. Мне никогда не говорили ничего подобного.
Вики вытерла глаза подолом платья.
– Я отлично понимаю, что вы не можете ни любить меня, ни жениться на такой маленькой дворняжке, как я, но это ничего не значит. Я буду с вами столько времени, сколько вам захочется, Тэд. И когда я вам надоем, вам достаточно будет сказать мне об этом и я уйду.
– Но, Вики...
– Я говорю искренне. Я... Открылась дверь, и Вики смолкла.
– Кто там еще?! – возмутился Талбот. – Можно подумать, что мы находимся на вокзале.
Вошедший Харман, вынул сигарету изо рта, и положил свою панаму на стул.
– Прошу прощения, но я стучал.
– Ладно, ты ведь знаешь Вики.
– Да, мы виделись вчера вечером. И потом, я долго не задержусь. Я пришел сообщить тебе, что меня назначили Генеральным прокурором.
– Этого я и ожидал.
Харман сел на стул, с которого встала Вики.
– Если ты возражаешь, Тэд, то я откажусь.
– Но почему, боже мой!
– Это была не твоя ошибка. Ты не должен расплачиваться за нее такой ценой!
– Не говори глупостей.
– Что ты собираешься делать, Тэд?
– Пока ничего, и вообще, я не знаю. Но Харман был практичным человеком.
– Почему бы тебе не пожить полнокровной жизнью? Ты сунешь в чемодан необходимые вещи, отправишься со своей молодой подружкой куда-нибудь подальше и будешь ждать, пока не утихнет весь этот гвалт.
– А потом?
– Ты возвратишься и откроешь частную контору.
Талбот хотел ответить ему жизнерадостным голосом, но это удалось ему наполовину.
– А кто захочет меня как адвоката? Ведь по моей вине поджарили этого малого, ты забыл?
– Не строй из себя дурака! Ты считаешься лучшим адвокатом страны.
Талбот плеснул себе в кофе виски.
– Ну да, я хороший оратор. Даже Джейн признает это. Ты помнишь, когда судья Маннерс спросил у Конли, что он может добавить в свою защиту? Конли зачитал заявление, которое Джейн подготовила для своего клиента: "Господин судья, у меня есть что сказать в своем последнем слове. Суд объявил меня виновным на основании ложным свидетельств. Я невиновен. Я не убивал ни кассира, ни Эла Бакера. Я никогда не видел этих людей. Но господин прокурор, благодаря своему красноречию, сумел извратить факты и скрыл правду. Он желает моей смерти. Он предпочитает осудить невиновного, только бы его не победили в ораторском искусстве".
Талбот обнаружил, что весь дрожит. Вики взяла его за руку.
– Тэд, я вас умоляю, не расстраивайтесь. Вы действовали, только руководствуясь своими убеждениями, во славу правосудия...
Вики остановилась, прежде чем продолжать.
– Но я не понимаю...
– Чего?
– Почему такой пройдоха, как Эдди Марлоу, покончил с собой, когда его никто не подозревал и когда у него было пять тысяч долларов, которые он мог спокойно истратить? А потом, где находятся остальные деньги?
Некоторое время в комнате слышался только шум лопастей вентилятора. Молчание нарушил Харман:
– Малышка нащупала что-то стоящее. Во время этой шумихи мне это не пришло в голову.
– Может быть, Эдди Марлоу соврал, – продолжала Вики. – Может, кто-то заинтересован в том, чтобы сломать карьеру Тэда...
Харман встал.
– О, боже! Не станем же мы копаться сейчас во всем этом! С чего вы взяли, что кто-то хочет навредить Тэду? Потом... я ведь пришел сообщить тебе о своем назначении.
– Я рад за тебя, Карл. Никто лучше тебя не сможет выполнять обязанности Генерального прокурора.
Харман игриво подмигнул Вики.
– Он продолжает думать обо всем этом... Позаботьтесь о нем, красотка. Я ведь тоже люблю его.
– Обещаю, – улыбнулась Вики.
Когда Харман ушел, она положила свою головку на грудь Талбота.
– Вы слышали, что сказал этот мистер?
В его объятиях Вики была нежной и податливой. Ее волосы пахли весенними цветами и Тэд спрятал в них свое лицо. Какое имело значение для него все остальное? Теперь ничто не играло роли в судьбе! Он был конченым человеком! Карьера, о которой он так мечтал, разбилась о стену Конли-Марлоу. Сейчас он всего лишь экс-прокурор и экс-супруг. Джейн находилась от него за две тысячи километров. Он встал и запер дверь на ключ. Вики облизала пересохшие губы.