Любовь и прочие яды

Стааль Дарья

– Мне нужен альтино-тамбарский словарь, – без предисловия начала я. Девушка зевнула и прислонилась к дверному косяку.

– Зачем?

– Почитать, – я с любопытством наблюдала, как Аська борется со сном, стараясь держать глаза открытыми.

Забрать любую книжку у отличника – дело трудное, деликатное, требующее демонической хитрости. И, несмотря на то, что магией меня природа обделила, аристократические навыки были, что называется, в крови. В том числе и способы ведения переговоров.

– А… в библиотеке…

нет?.. – делая длинные паузы между словами, поинтересовалась девушка.

– Откуда бы? Это ж наша библиотека, – мрачно ответила я. – Ну дай, а? Завтра же верну.

Я осторожно шагнула в комнату, намекая на всю серьезность своих намерений. Аська еще раз зевнула. Долго так, с чувством. С минуту постояла с прикрытыми глазами, обнимая дверной косяк. Потом, кажется, поняла, что уснет и стоя, а от меня уже не отделаться, и махнула рукой.

– Сама ищи. В нижнем ящике стола. И дверь закрой, как уходить будешь.

И девушка, не открывая глаз, побрела к кровати. Когда я уходила, сжимая в руках вожделенную книжонку, Аська уже вовсю сопела, уткнувшись носом в подушку. Поразительная сверхспособность!

Я шла по лестнице, листая на ходу рукописный словарик. Конечно, там лежал обычный печатный, но рукописный показался мне более перспективным и заслуживающим доверия источником информации. Если бы я действительно изучала язык, то пришла бы в восторг от аськиных записей. Хотя нет, сначала в ужас, а потом в восторг.

Почерк у нашей блестящей и перспективной невесты какого-то там чиновника выдавал с головой ее неблагородное происхождение и оставлял желать лучшего. Но спустя два пролета лестницы я вроде бы научилась различать буквы «и», «н», «л» и «п» и увлекалась содержанием. Так увлеклась, что буквально наткнулась на Келлер, которая почему-то решила преградить мне дорогу прям посередине лестницы.

– Лагерра, разуй глаза! – взвизгнула девица, вцепившись в поручень и с трудом устояв на ногах.

Я оторвалась от записей и вопросительно посмотрела на нее.

– И что он в тебе нашел, а? – зло прищурилась Келлер. – Ни рожи, ни кожи, ни вкуса.

– Мозги? – предположила я.

Келлер демонстративно закатила глаза.

– Ой, Лагерра, да какому мужику нужны мозги? Им вообще без разницы, умеет ли женщина думать, если она говорит лишь одну фразу – «Да, дорогой».

Как младшая сестра пяти братьев могу с уверенностью сказать, что в жены каждый из них выбирает женщину не по размеру груди. Другое дело девица на одну ночь там, или мать побесить… Но я не собиралась просвещать Келлер и уж точно не хотела вступать с ней в дискуссию.

– Не знаю, что тебе сказать. Спроси у него сама, – пожала я плечами, пытаясь обойти одногруппницу.

Та, конечно, решила, что последнее слово обязательно должно быть за ней, и вцепилась мне в локоть.

– Он все равно скоро будет моим! – прошипела девица.

И тут меня немного переклинило, каюсь. Я, конечно, раньше не была большой поклонницей Винсента, но, во-первых, приворот, а во-вторых, нечего хватать меня!

– Ты что, болезная, угрожаешь мне? – вкрадчиво поинтересовалась я, шагнув к девице.

Во мне в этот момент, видимо, матушкины гены проснулись. Та тоже одним взглядом повергала прислугу и салонных сплетниц в обморок и доводила до конвульсий.

Келлер побледнела, выпустила мою руку и сделала неловкий шаг назад. Оступилась и остаток пролета съехала на пятой точке с чувством отсчитывая каждую ступеньку. Я сначала восхитилась собой и даже немного надулась от гордости, но потом почувствовала за спиной движение.

Ме-е-е-едленно обернулась и увидела жену ректора!

Леди Грогон смотрела на продолжавшую отползать от меня Келлер таким убийственным взглядом, что я заподозрила какую-нибудь подавляющую магию. А стоило моей одногруппнице с трудом, путаясь в юбках, подняться на ноги и припустить по лестнице, как супруга нашего любимого ректора довольно хмыкнула:

– Молодец, Лагерра! Не вздумай уступать парня всяким потасканным девицам сомнительного происхождения.

Подмигнула мне так заговорщицки и продолжила идти куда-то по лестнице. А я так и осталась стоять на ступеньках в полном шоке от произошедшего.

Эй, я не собиралась никого никому уступать! Я вообще ни на кого не претендовала! И не претендую! Или претендую? Да ну, ерунда какая. Это все дурацкий приворот. Вот.

С Винсентом мы встретились в той самой лаборатории, где в предыдущий раз у нас ничего не вышло. Он принес бутерброды и сладкий чай, изъятые в столовой, а я – словарик Аськи.

Обменявшись реквизитами, мы уселись за стол. Я – жевать, он – заниматься лингвистикой. Бутерброды были удивительно вкусными. Подозреваю, секрет в толщине колбасы и буженины, на которые маг не поскупился. Впрочем, как следует проникнуться едой мне не дали, потому что мое жевание было прервано возгласом:

– Нашел!

И интонация у парня была не восхищенная или радостная, а, скорее, удивленная. Такое, полувопросительное «нашел, что ли?».

– Ну давай, шокируй, – разрешила я, откладывая недоеденный бутерброд.

– Судя по этому словарю, форрута – папоротник… – произнес Винсент растерянно.

– Папоротник? – повторила я, чувствуя весь идиотизм ситуации. – Папоротник?!

Выдернула у парня из рук книженцию, чтобы своими глазами удостовериться. Это мы тут уже который день подряд пытаемся найти банальный папоротник?!

Пока я пыхтела от злости, Винсент подошел к шкафам и, переставив несколько банок с сыпучими ингредиентами, сказал:

– Корень папоротника в избытке. Можем варить антидот.