Любовь или опека
Шрифт:
Шеридан пошла в кабинет, верный управляющий последовал за ней, да и дворецкий не отставал.
Когда восемь месяцев назад она неожиданно вернулась из Англии, то объяснила всё тем, что так допекла их своим ужасным характером, что герцог сам лично посадил её на корабль. Никто и не допытывался истиной причины, слишком рады появлению хозяйки. Но когда округлившийся живот скрыть было невозможно, стало ясно, что всё слишком сложно и запутано. И неизменно продолжали молчать, понимая, что это слишком неприятная тема для их хозяйки.
Шеридан была несказанно рада и благодарна им за это. Она и сама не сразу поняла, в каком интересном положении оказалась, поначалу виня морскую качку в плохом самочувствии. А потом когда, на твердой земле состояние не улучшилось, она сложила дважды два. И как оказалось это всё не от нервов. Первые дни осознания и привыкания к своему положению были тяжелы. Хотелось кричать, плакать, а временами врезать кому-нибудь, чтобы снять напряжение. Постепенно она привыкла и даже стала замечать, что беседуя с собственным животом, представляет лицо будущего ребенка. Так и прошли эти восемь месяцев, осталось ещё недели три и она сможет наконец-то взять его на руки. Своего сына. О том, что это будет сын, Шеридан не сомневалась, она просто знала это и всё. Об отце ребёнка старалась не думать, слишком болезненно. Никто и не догадывался, что по ночам она просыпалась в слезах, неизменно видя один и тот же сон, предательство Викториана.
— Повозка готова, — сообщил Томас.
Шеридан подписала последний документ. — Отлично, я всё — она поднялась, острая боль пронзила её. — Ой! — она схватилась за стол.
— Госпожа что с вами!? — Томас в мгновение оказался рядом.
— Ничего, всё хорошо, — Шеридан погладила живот, — потерпи сынок, ещё рано. — Вдохнув воздух полной грудью и медленно выдохнув, несколько раз, она убедилась что все в порядке. Где-то под ребрами зашевелился ребенок, она приложила руку в том месте. — Я готова, можем идти.
— Вы уверены? — обеспокоенно спрашивал Томас по дороге к повозке.
— Да, да, да — ответила Шеридан, — не надоедай лучше помоги мне взобраться в неё.
Минут через пять он медленно выехал на проселочную дорогу. В первую очередь Шеридан посетила жителей деревни, осмотрела дом Эндрю Пи, внимательно выслушала пожелания крестьян, взяла на заметку что ещё необходимо сделать. В общем, провела там не около часа, как планировалось, а целых три часа. А впереди ещё встреча с рабочими, но жаловаться на усталость она точно не будет. Иначе в следующий раз Томас точно оставит её дома. Хотя, возможно сейчас она сильно бы не сопротивлялась.
Томас в свою очередь, большой молодец, всегда поддерживал её, повозку вел очень аккуратно, что занимало гораздо больше времени, чем обычно. К тому времени как они подъехали, толпа рабочих уже не только собралась, но и судя по болтовне собравшихся, им уже порядком надоело стоять в ожидании их.
— Может, вы поговорите с ними от сюда? — тихонько предложил Томас, видя усталость, которую она так тщательно скрывала.
— Нет Томас, помоги мне спуститься.
Рабочие обступили Шеридан, каждый норовил высказаться, кто-то благодарил за помощь и за возможность работать, кто-то наоборот выказывал недовольство. Были и такие, кто вносил свежие идеи, как можно улучшить и организовать работу, что приведет к лучшему результату. Пару идей ей даже приглянулись, «Возможно, из этого что и получится, непременно нужно всё просчитать», рассуждала Шеридан с ноющей спиной, стоя в толпе своих рабочих.
На этот раз, он точно знал дорогу вне всяких сомнений. Он бы нашёл её даже с закрытыми глазами, всего лишь чувствуя сердцем. «Какой же я был дурак», в очередной раз винил себя Викториан, что не остановил её тогда не узнав всей правды. А у него было достаточно времени для самобичевания, целая долгая дорога на остров.
— Хорошо, — громко говорила Шеридан, — я всё осмотрела и выслушала каждого из вас, думаю следующее собрание проведем на территории поместья, после того как мы с управляющим всё обдумаем и примем решение. И помните от нашей с вами сплочённости, зависит наше будущее! — рабочие благодарно аплодировали Шеридан.
— Поехали скорее домой, — проговорила она шёпотом Томасу, когда они шли к повозке.
— А я вам говорил, что это утомительно, в вашем положении, — сказал тот.
— Ой, не начинай, — буркнула она в ответ.
— Вы не выслушали меня! — донесся откуда-то сзади знакомый голос. Шеридан сильнее схватилась за руку Томаса, чтобы не упасть. Сердце выпрыгивало из груди.
— Пожалуйста, Томас, — проговорила она дрожащим голосом, — скажи, что это не он.
Томас оглянулся, из расступившейся толпы к ним приближался герцог Ровендейл. — Это Его Светлость герцог Ровендейл, — шепнул он ей на ухо.
Шеридан пыталась унять дрожь в коленках и бешеное сердце, она приложила руку к животу, моля о помощи. Затем призвала на помощь всю свою силу «смешала» её с болью предательства и медленно повернулась, с невозмутимым видом и гордо поднятой головой, предстала во всей красе, перед отцом своего будущего ребенка.
Викториан шагал навстречу к ней, не сводя влюбленных глаз с этой прекрасной и сильной женщины. «Она носит моего ребёнка, Господи я буду отцом!» чувство радости, переполнявшее его, было сродни эйфории.
— Я прошу вас госпожа, выслушайте ещё и меня, — он остановился напротив.
— У меня нет больше времени! — громко без тени волнения ответила Шеридан, несмотря на хаос в душе.
— Шеридан прошу, выслушай меня, — молил он.
— Я вам сказала, мне некогда! — она хотела одного, скрыться, спрятаться и не видеть, ни слышать его.
— То, что вы видели в моем доме в тот день, — Шеридан хмыкнула, Викториан продолжил, — это было не что иное, как месть брошенной любовницы. Эвелина приходила ко мне в тот…
— Хватит! — остановила она его, — мне не интересно. Убирайтесь! — она повернулась к повозке. Живот опять пронзила боль, Шеридан зажмурилась, — Помоги мне Томас, она почувствовала как нечто теплое выливается из неё, Шеридан с ужасом посмотрела на землю, — О Боже нет…! И снова боль, — разрывающая, невыносимая боль, обнимая живот, она согнулась.
— Шеридан милая! — Викториан подхватил её.
— У-бирай-ся, — сквозь боль произнесла она.
— Как скажешь родная. Я уйду, но сначала позволь мне помочь тебе.