Любовь или опека
Шрифт:
Руки и ноги леденеют, нужно двигаться дальше, найти выход к теплу. — Где я? — спросила она пустоту. Впереди Шеридан увидела портрет бабушки, огляделась по сторонам, — Я почти не чувствую ног, как же холодно. Её внимание привлек ещё один портрет, на нём изображена женщина, но лица не видно, всё слишком размыто, видны лишь общие очертания. Но почему её интересует эта картина? Чем дольше Шеридан всматривалась, тем чётче становился рисунок.
— Нет, Шеридан нет! — услышала она крик издалека, — Я не дам тебе умереть!
— Не может быть, — Шеридан попятилась назад, понимая, что на том портрете, она сама. Быстро насколько позволяли замёрзшие ноги, она бросилась бежать. Шеридан бежала, что есть сил, спотыкалась, падала и вновь поднималась, стремясь найти выход. Внезапно стало тепло, голова закружилась, словно кто-то кружит её в танце. Приятное, волшебное тепло разлилось по всему телу девушки. Наступил долгожданный уют.
Шеридан застонала, жуткая головная боль пронзила виски.
— Слава Богу, — услышала она голос доктора, — как же вы всё-таки нас напугали милочка. — Одли Джереми сел на край кровати. — Позвольте, я осмотрю вас. — Он потрогал лоб девушки, прощупал пульс, посмотрел зрачки, — Как вы себя чувствуете? — спросил он.
— Голова ужасно болит, — хриплым шёпотом проговорила она, — и горло.
— Ну, с головой я вам помогу, это всё от отвара, что я вам давал, а горло само пройдет. Попьете немного ромашкового чаю.
— Где мой сын? — Шеридан села и пожалела об этом, скривившись от боли.
— Но, но по тише, мы тут не для того два дня боролись за вашу жизнь, чтобы вы себя угробили за пару минут. — Он подложил несколько подушек под спину девушки.
— Два дня? — спросила она.
— Да, — Одли налил воды, капнул пару капель из своей мензурки — бутылочки, — целых два дня, — он поднес к губам девушки, Шеридан сделала один глоток и скривилась. — Я знаю, не очень приятный вкус, зато действенно. Ещё один, вот умница. — Доктор встал, собирая свои пузырьки с различными травами. — Я полагаю, вы хотите увидеть сына?
— Да, как он? С ним всё в порядке?
— Всё прекрасно, он у вас богатырь, — направился к двери, — я позову Лидию. Хотя знаете, — Одли вернулся, — Считаю своим долгом сообщить вам. Не знаю, что там у вас произошло в Англии, но его светлость не отходил от вас ни на минуту, — доктор потёр затылок, — лишь он один верил, что вы будете жить. Иногда мне даже казалось, что бедняга спятил, он не подпускал к вам никого. Всё время твердил, что не даст вам умереть. И если честно, я даже толком не знаю, что вам всё-таки помогло, моё снадобье или то, что его светлость, всё время растирал ваши холодные руки и ноги. Помогая тем самым вашей крови лучше циркулировать. А возможно, что и то, и другое, но всё же что-то вернуло вас к жизни. А сейчас его нет, это я его просто выгнал, чтобы не пришлось и его откачивать. Но думаете, он сейчас отдыхает? Нет, — Одли замотал головой, — в данный момент он у сына, ждет, когда я его пущу к вам. Ладно, — он побрёл к выходу, — Я навещу вас завтра, а сегодня меня тоже ждёт отдых.
— Спасибо вам, — проговорила Шеридан.
— Это не мне вы должны быть благодарны, Я лишь поверил, видя его безумную веру.
Через минуту дверь открылась, там стояли все Джозеф, Лидия Томас также мялся у двери. Но Шеридан видела лишь их, самых любимых и родных ей мужчин. Сейчас уже неважно, что было тогда, важен лишь этот момент в эту самую секунду. Викториан вошел, держа сына на руках, аккуратно передал ей ребенка, слеза счастья скатилась по щеке девушки.
Эпилог
— Я просто обожаю наблюдать, как ты это делаешь, — Викториан сел у ног жены, наблюдая, как она кормит грудью сына.
— Как вам не стыдно, ваша светлость, — Шеридан запустила в него подушкой.
— Ну-ну поаккуратнее ваша светлость, — улыбаясь, произнёс Викториан, — не нарушайте ужин маркиза Ноэля Ронвелл, будущего похитителя дамских сердец.
— Его сиятельство уже благополучно поужинал и теперь сладко спит.
— Как давно? — спросил Викториан, медленно поднимаясь с кровати.
— Минут десять, — с улыбкой ответила Шеридан.
— И вы молчали, — он аккуратно чуть дыша забрал сына и также аккуратно положил в кроватку.
— Значит, у нас есть минут сорок? — приближаясь к кровати, он на ходу расстёгивал рубашку.
— Нет, около тридцати, вы забыли ваша светлость, что десять минут, он уже проспал у меня на руках, — с улыбкой ответила Шеридан.
— Я не говорил вам, — Викториан отбросил рубашку в сторону и принялся за брюки, — как сильно люблю вас?
Шеридан притворилась задумчивой.
— Вы слишком долго думаете, — Викториан навис над женой, — Ваша Светлость, Шеридан Мелиорас-Ронвелл, герцогиня Ровендейл, я люблю вас больше своей собственной жизни. Если вы когда-нибудь решите меня покинуть, я умру. — Он прильнул к ней в страстном поцелуе…