Любовь из пробирки
Шрифт:
Вот ведь чертовщина.
Я не могу усидеть на месте, поэтому решаю спуститься на нулевой. Сотню лет там не был, интересно, там хоть отделку лицевую закончили делать?!
Пока еду в лифте, успеваю подумать о том, что там нужна будет шумка хорошая, ведь под этажом располагается подземная парковка, а там вентиляция свистит — мама не горюй.
Выхожу из лифта и морщусь от пыли, тут же наполнившей ноздри. Отделку никто тут не делал — голая штукатурка. Хотя это понятно — разделения-то на кабинеты пока нет. Смотрю вокруг себя, и мне становится стыдно. Я ведь перед Мирославой
Покачиваю головой, глядя на это плачевное место: сюда ведь будут приходить наши клиенты, те, кто хочет купить или снять квартиру в наших домах…
Нет.
Так дело явно не пойдёт.
Надо ещё раз хорошенько всё обдумать. Я решаю поехать в «Атланту» и ещё раз переговорить обо всём с Мирославой. Что-то тянет меня туда невидимой рукой, и я не могу противиться этому ощущению. Мистика какая-то… Сам себя не понимаю — то я ненавижу её с первого взгляда, то ищу повод встретиться.
Может, интуиция подвела меня в этот раз, и Мирослава не такая уж плохая женщина?!
Захожу в лифт и обращаю внимание на то, что пыль тонким слоем осела на замшевые туфли. Кончики ушей начинают гореть. Поздно, конечно же, но до меня доходит всё недовольство сотрудников «Атланты», которые прошлись по просторам своего нового «офиса».
Иду прямиком в кабинет Владимира, открываю дверь без стука и прохожу к его столу. Он отрывает взгляд от монитора и глядит на меня, хлопая глазами.
— Иван Александрович, что-то случилось? — спрашивает он.
— Случилось, Вова! Случилось! Мы погорячились, решив опустить «Атланту» на дно. Наши клиенты будут приходить в этот подвал и в шоке уходить оттуда. Понимаешь? — я хмурюсь.
— Ну так ремонт же сделают. Всё будет цивильненько.
— Владимир, тебе известна человеческая психология? — он озадаченно смотрит на меня, видно, что пытается придумать ответ, но не находится с ним. — Так вот, я тебе скажу — люди привыкли подниматься, а не падать. Если мы вынудим их спускаться вниз, то они уже заранее начнут негативно относиться к нашей компании… И вряд ли станут покупать что-то. Это чистая психология. Если мы позволим им подняться, они будут ощущать себя героями, им будет хорошо тут. Понимаешь?
Он кивает, но ни слова не произносит — оно и понятно: начальник вдруг начал размышлять, как самый настоящий философ. Раньше я просто отдавал приказы. Сам ведь и согласился с тем, что мы должны забросить «Атланту» туда, а теперь вот заступаюсь за них.
Идиот, конечно!
Я разберусь обязательно, что со мной происходит.
— Ладно, Владимир, желаю продуктивной работы, а на сём прощаюсь, потому что у меня дела… Нужно кое-куда заехать.
— Удачи, Иван Александрович.
Я выхожу из его кабинета, и слышу, как помощник бурчит себе под нос: — И у кого там что зудит? Мог бы зайти и сделать ему выговор, но решаю проигнорировать — если начать оправдываться, то станет только хуже.
Может, он в чём-то и прав…
Я добираюсь до офиса «Атланты» быстро. Дорогу уже выучил и даже не включаю навигатор. Оставляю машину на парковке напротив входа и спешно иду в здание. Скоро у них заканчивается рабочий день и большой вопрос — застану ли я Миру.
Сотрудники косятся на меня, но по идее всё это заслуженно, так что я даже не обижаюсь на такое «приветствие». Орлова всегда так встречали и везде, что уж тут поделаешь. Никому ничего не говорю, просто захожу в кабинет Мирославы, думая, что снова веду себя, как варвар — не стучусь и показываю свою властность.
Она поднимает на меня усталый взгляд и тяжело вздыхает.
— Вы ещё что-то вспомнили, Иван Александрович? — спрашивает она. — Встреча с инженером прошла успешно… Надеюсь, что до конца следующей недели он закончит работу над проектом, и начнутся строительные работы. Вы ведь хотите побыстрее занять это помещение, верно?
— Я пришёл сюда по другому вопросу, но раз уж вы заговорили об этом…
Я сажусь на диванчик у двери, потому что её запах слишком сильный, чтобы бороться с нахлынувшими чувствами и желаниями.
— Я решил пока приостановить ремонт нижнего этажа. Мне нужно будет обсудить ещё несколько нюансов, поэтому пока вы можете работать тут.
Мне кажется, что в её взгляде появляется проблеск света, а губы трогает искренняя улыбка. И я почти чувствую себя гонцом, принёсшим добрую весть.
— Вот только вам следует начать подготовку к переходу на режим работы только с «Норд-Вест». Скоро вывеску сменят, как и название… Придётся отказываться от других клиентов.
Просвет, появившийся в её глазах, в мгновение превращается в пасмурную осеннюю меланхолию. Мирослава кивает, а мне опять становится гаденько.
Что я делаю не так?
— Есть ещё кое-что! — прекрасно понимаю, что нагребаю себе золу на голову, посыпая сверху самыми раскалёнными углями. — Вам следует выбрать две трети сотрудников к сокращению, потому что у нас в таком количестве работников нет нужды.
Мирослава приоткрывает рот, закрывает его, а затем снова открывает, глядя на меня, напоминая этим рыбу, вытащенную из воды и схваченную под жабры.
— Иван Александрович, пожалуйста, не делайте этого… У каждого работника свой профиль, все они грамотные агенты. Не закрывайте работу с другими клиентами, и «Атланта» принесёт вам прибыль… Я не знаю, куда Артур сливал весь доход, но точно могу сказать, что он будет немаленький, стоит только посмотреть на наши отчёты. У каждого человека, работающего тут, есть семья… «Атланта» тоже стала для них частью этой семьи…
Она принимается уговаривать меня, из-за чего сердце ёкает: похоже, интуиция и правда подвела меня. Не такая уж Мирослава стерва, раз встаёт горой за своих людей. Я обещаю подумать над этим и ухожу, потому что больше не могу находиться в помещении, насквозь пропитанным ароматом моей прошлой жизни.
Глава 9. Переломный момент
Несколько рабочих дней пролетает искромётно. Мне звонят из клиники и назначают процедуру оплодотворения на вечер пятницы, и я вроде бы готова, но есть что-то, трепещущееся в груди и не дающее покоя.