Любовь моя
Шрифт:
— Перенес бы разговор с небес на землю, — усмехнулась Инна.
— Не боишься «оскорбить» иную точку зрения? — недовольно засопела Жанна из-под подушки.
— У нас плюрализм. Погрыземся? — пересиливая изнурительную зевоту, весело предложила Инна.
— Растолковал бы эти свои слова, может быть я и поверила им. А просто так постулировать и преподносить религиозные истины как аксиомы мне не надо. Светские лозунги надоели. Инна, как ты поняла слова матери священника о его жене: «Бедная, бедная Наталия»? — спросила Аня.
— Однозначно. Мать, предрекая их развод, искренне жалеет невестку и тем самым возлагает вину за развал
— А какой смысл автор в эту фразу вложил? К чему он ее в книге привел?
— Не знаю. В тексте он ушел от разъяснений. Скользкий тип. Может для того, чтобы подчеркнуть праведность и справедливость в характере своей матери? Тогда это ему удалось.
— Но себя-то он этим «опустил». И даже не понял? — удивилась Аня.
— На том и сойдемся.
*
— Инна, тебя не покоробило, что автор чертыхается? — спросила Аня. — Меня это шокировало. Я после детдома некоторое время жила в семье дальних родственников. Помню, привезли меня в гости к дедушке в деревню. Стояли мы в его дворе, и он о чем-то спросил меня, а я, по привычке, совершенно беззлобно и беззаботно, как бы походя, ответила: «А черт их знает!» Ты бы видела растерянное, озадаченное, даже обиженное лицо старика! Придя в себя, он только и сказал: «Черное слово в доме?» Я на всю жизнь запомнила эту поразившую меня реакцию: «Ребенок при нем упомянул черта!» Я поняла, что этим выразила старику неуважение, оскорбила его. Еще я вспомнила, с какой гордостью бабушка рассказывала, что при ней даже самые отъявленные пьяницы не решались грязно выражаться, не то что матом. Она уважала себя!
Дедушка не был религиозным, я не видела, чтобы он крестился на икону, висевшую в красном углу их хаты, но я также никогда не слышала, чтобы он повысил голос или сказал грубое слово. Такова была культура простого русского крестьянина средней полосы России, рожденного в конце девятнадцатого века. Инна, а ты знаешь, русская рюмка под водку вмещала только двадцать граммов. Культурно наши старики употребляли алкоголь и со вкусом. Соберутся, бывало, у деда соседи обсудить что-то важное, сядут вокруг стола, выпьют по стопочке, закусят грибочком или огурчиком с сальцем, нашпигованным чесночком, и ведут строгую уважительную беседу. Меня подмывало больше узнать и понять. Я мышонком при них сидела и слушала, потому что исполняла негласное правило: не встревать во взрослые разговоры.
Жанна, ты задумывалась о назначении иконы в доме? При ней неловко ссориться, говорить непристойности. Она будто усмиряет. Лена, а вы в детдоме Бога и черта в равной степени поминали?
— Черта чаще, при малейшей неприятности, а Бога тревожили в крайнем случае, когда нуждались в защите или клялись в чем-то. Детям свойственно облегчать свою жизнь, призывая на помощь высшие силы, а детдомовским тем более, — сказала Лена. — У меня дома две иконы. Одна большая, тяжелая в серебряном окладе, а другая маленькая, расшитая цветным бисером. Ее изготовила и подарила мне сокурсница Оля Селина из Воронежа. Иконка теплая, добрая. Уж сколько лет она на моем домашнем рабочем столе стоит и не надоедает, напротив, ласково притягивает. В ней часть души Оли. А подарок священника меня почему-то не греет. Вот ведь странность какая! Может, дарил без радости или с каким-то прицелом? Сознаюсь, мне иногда хочется
— …В нашей деревне ребят, пытавшихся жить по праву сильного, не уважали, не одобряли. И в вузе я не встретила очень невоспитанных людей. Если только единицы, — сказала Инна. — А теперь идешь по улице, и такое иногда слышишь…
— Ну что ты, сейчас намного меньше, чем в девяностые. Ты заметила, что нищие и пьяные куда-то пропали, как сгинули? И молодежи в парках на скамейках с бутылками пива больше не видно. Почему? — спросила Инна. — Может, антиалкогольная компания, проводимая в СМИ, помогла? Еще бы с курильщиками разобраться. От сигарет один вред здоровью людей. И окурки повсюду валяются, раздражают.
— Я постоянно делаю замечания молодым людям на улице, воспитываю их, чтобы не выражались, не курили. Они удивляются, но слушают и даже не огрызаются. Может, потому что я пожилая? — поделилась опытом Аня. — Я думаю, в стране жизнь устаканится и с культурой поведения все наладится. Речь очень важна людям, ведь через язык мы познаем жизнь вокруг нас, осознаем, кто мы есть в этом мире.
— Стоп, Аня, ты увлеклась. Герой книги не вслух, в уме поминал черта. А это разные вещи, — сказала Инна.
— Я и в уме матюги не могу произнести.
— Ну, ты у нас… видишь в людях только хорошее, не покупаешься на ложь, не злословишь, не осуждаешь, — насмешливо проехалась Инна.
Аня смущенно потупилась.
*
— …Знаешь, сколько раз я выручала людей из беды! И чем они меня благодарили? Обманывали. А чем платили Эмме за ее доброту свекровь и муж? Эх… И что самое обидное, плохие люди из моего окружения живут намного дольше, чем хорошие.
— И все же порядочных людей больше, раз наш мир еще не развалился, — заметила Лена.
— Только это и успокаивает, — хмыкнула Инна. — Автор через своего героя правильно говорит, что человечество ничему не учится, что страсть к власти и золотому тельцу побеждает в людях добро, ведет к войнам. Только себя он не видит среди них.
— А сколько войн еще предстоит пережить народам нашей родной планеты? — продолжила Аня, переходя с интонации экскурсовода на проповедническую, не теряя надежды просветить «блуждающую в потемках» Жанну. — Бог должен быть добрым. Почему он не останавливает зачинщиков войн и не убавляет страдания людей? Жанна, вот ты говоришь, что боль делает нас совершенней. А разве не любовь? Боль только заставляет задумываться. Возьми, например, моих детдомовцев… Им трудно поверить в Бога-защитника.
— Бог — причина всему, Бог есть любовь, — утверждает церковь. Так почему же Он позволяет уничтожать всё живое, им созданное? Как Он может отыгрываться на безгрешных детях?! А разве гибель миллионов людей во Второй мировой, безмерные страдания ни в чем неповинных народов не есть доказательство того, что Бога нет? Может, снимем с Него ответственность за то, что творим и сами начнем отвечать за свои неприглядные дела, за решения руководителей стран, затевающих войны? Мы многое перекладываем на Господа, потому что верим, что мы Его творение? — задала свои неудобные вопросы Инна. — Жанна, я ставлю тебя в неловкое положение? Люди делают глупости? А почему Бог допускает подобное? И такой жестокий мир заслуживает спасения?