Любовь на острове чертей
Шрифт:
— Есть у тебя тяжелый железный предмет с деревянной ручкой? — спросил он женщину.
— Есть! — ответила та после нескольких секунд размышления.
— Принеси.
Женщина бросилась из комнаты и быстро принесла большой молоток для отбивки мяса. На деревянную рукоятку была насажена устрашающего вида головка с выпуклыми квадратными зубьями.
— Отлично! — воскликнул Илья. — Зажги газ и раскали хорошенько головку молотка.
Женщина удивленно посмотрела на Илью.
— Раскали хорошенько, — повторил он решительным тоном. — И приведи сюда мужа.
Женщина
— Это мой муж, Габриель, — женщина встала позади кресла и опустила руки на его спинку.
— Сей-час, — медленно и строго произнес Илья. — Сей-час я приж-гу твое ко-ле-но. И все прой-дет.
Он вовсе не собирался прикасаться железом к ноге, а поднести раскаленную головку как можно ближе и тут же убрать молоток. Попугать немного больного, чтобы произвести эффект. А дальше… А дальше попросить подкинуть его к ближайшей остановке. Пророки не ездят на автобусах? А пусть думают, что хотят.
Но вышло еще лучше. Когда Илья, сжимая в руке молоток, подошел к лежащему на диване Габриелю, тот закрыл глаза и отвернулся. Его руки, сжимавшие закатанную штанину, дрожали, а на восковом от бледности лбу проступили бисеринки пота.
— Излечись! — воскликнул Илья и стал приближать головку молотка к колену. Он увидел, как Габриель открыл глаза и, скосив их, с ужасом следил за раскаленным железом. До колена оставалось сантиметров десять, как Габриель вскрикнул и, пытаясь отодвинуть ногу, резко выпрямил ее.
— Получилось, — вскричала женщина! — Слава пророку, получилось.
Илья, не веря своим глазам, смотрел на прямую ногу Габриеля.
— Согни ее, — приказал он, отодвигая подальше молоток.
Габриель послушно согнул ногу в клене.
— А теперь разогни.
Морщась и явно преодолевая боль, Габриель выполнил и это приказание.
— Исцелен! — вскричала женщина. — Исцелен, исцелен, исцелен!
Несколько минут она на все лады славила пророка. Слова лились из ее рта нескончаемым потоком, остановить женщину, а тем более попросить подкинуть до ближайшей автобусной остановки казалось невозможным.
«Надо дать ей прийти в себя, — решил Илья. — Полчаса, час и волнение уляжется. Я это у Тамары сто раз видел».
Он отвернулся от женщины, пересек комнату, положил молоток на каменный подоконник, уселся в кресло и опустил голову на грудь, всем своим видом выказывая озабоченность.
— Что случилось, господин мой? — женщина сразу поняла намек.
— Я очень устал, — ответил Илья. — Лечение отняло много душевных сил. Мне необходим отдых.
— Позвольте пригласить вас в комнату старшего сына, — ответила женщина. — Он сейчас за границей, так что комната пустует. Вы можете оставаться в ней сколько пожелаете.
— Вот еще не хватало, — подумал Илья.
Войдя в комнату, он первым делом отыскал дверь в туалет, заперся в нем и долго,
Илья оделся, подошел к двери и прислушался. Снизу доносился возбужденный голос женщины.
«Еще не успокоилась. Подождем».
Он сел в кресло и решил ровно через полчаса спуститься вниз. Когда Илья открыл глаза, за окнами стояла глубокая ночь. Прохладный воздух наполнял комнату. В нем ощущалось сосновое дыхание близкого леса, каменный запах нагретых за день валунов, бархатные ароматы цветов в палисаднике. Бледно-лимонная луна тонко освещала высокое черное небо.
С улицы доносился неясный шум голосов. Илья подошел к окну и наклонил жалюзи. Теперь он мог, оставаясь незамеченным, рассматривать происходящее перед домом.
Вдоль ограды струилась длинная очередь. Женщины и старики, некоторые на инвалидных колясках, тихонько переговаривались между собой.
«Чего они ждут, — с недоумением подумал Илья. — Почему не спят в такой час?»
Впрочем, надо было решать свои проблемы. На автобус он опоздал, это понятно. Значит, нужно остаться здесь до утра и с первым же рейсом…
С улицы раздались возмущенные возгласы.
— Я стояла тут еще до тебя, — настаивал женский голос. — Отошла на несколько минут взять рентгеновские снимки. А ты раз — и пристроился.
— Зачем ему снимки? — со смешком ответил мужской голос. — Он человека насквозь видит, лучше всякого томографа. Вот тебе место, становись передо мной. Только не шуми. Пророк отдыхает.
«Ю-у! Да это же ко мне очередь! — чуть не подпрыгнул Илья. — Стоят за излечением. Просто массовый психоз какой-то».
Он на цыпочках подошел к жалюзи и заглянул в щель. Очередь начиналась у входа в дом и уходила в темноту.
«Нужно уносить ноги, — подумал Илья. — Представление зашло слишком далеко».
Он тихонько отворил окно в противоположной стене комнаты, обращенное к склону горы. По стене спускалась водосточная труба, Илья ухватился за нее и через минуту очутился на земле.
Пригнувшись и озираясь по сторонам, он выбрался на тропинку, обошел деревню и направился к сияющей огнями реклам бензоколонке.
Вот, собственно, и вся история. С той ночи прошло много лет. Илья по-прежнему работает в том же салоне, точно так же накручивает по утрам тфиллин, правда уже свои, купленные на утаенные от Тамары деньги. По духовной дороге он не продвинулся ни на шаг, ночь в Галилее точно иссушила все его силы, весь азарт и всю авантажность. Он просил об особом милосердии, и оно было ему даровано, но не так, как он предполагал. Жизнь Ильи ровна, точно зеркало в парикмахерской: дом, работа, продуктовые магазины, телевизор, семейная постель. Каждому человеку с небес отпускают по силам и видимо, на большее он попросту оказался неспособен. Впрочем, для большинства живущих такое тихое, не омраченное бедами существование и есть предел мечтаний.