Любовь начинается с постели
Шрифт:
— Что ты делаешь? — недовольно спросила я и одарила Зореслава испепеляющим взглядом.
Однако, казалось, мой выпад только улучшил его настроение. Было видно, как он едва может сдержать свою довольную улыбочку. Надеюсь, он сейчас видит и то, как мне трудно сдержаться и не врезать по его веселой физиономии.
Пока мы ехали в лифте, на его лице застыло довольное выражение. Черт бы побрал эти тесные зеркальные кабинки. Меня злило, что он играет со мной, будто нарочно намекает.
Нет, он же не
Я пристально вгляделась в его бесстыжие глаза и не нашла в них ничего, кроме вопроса, чем это я занимаюсь. Раздался сигнал лифта, и двери открылись на нужном нам, цокольном, этаже. Не удостоив Радича и коротким взглядом, я пошла к его машине.
— Ты едешь подписывать контракт, не позаботившись о рисках? — мои брови медленно поползли наверх, когда я просмотрела цифры.
— Ну не настолько я отчаянный, — посмеялся Радич. Почти сразу он посерьезнел и добавил: — У меня не особо есть выбор в данной ситуации. Просто просчитай, сколько я потеряю.
— А если слишком много, то ты откажешься от контракта?
— Нет.
Я машинально протянула руку, чтобы проверить, нет ли у Радича жара, но он перехватил мою ее и сжал в своей. Попытка освободиться не увенчалась успехом. Я отвернулась к окну и замолчала. Так мы ехали какое-то время.
— Что тебе сказала Мира? — спросил он, прерывая молчание.
— Зачем господину Радичу утруждать себя глупыми женскими разговорами, — глядя в окно, замаскировала свой совет под риторический вопрос я.
— Возможно, мне только показалось, но я тоже был в это замешан.
— Одного не могу понять, чего вы не проясните все это между собой? — еще холоднее бросила я, заводясь от того, что эти двое втягивают меня в свои разборки.
— Нам нечего прояснять, — твердо ответил Зореслав.
— Если у женщины остаются иллюзии или сомнения касательно своего положения в жизни мужчины, но мужчина при этом считает иначе, не значит ли это, что есть неясности? Мира ведет себя именно так, — спокойно объяснила я, чувствуя некое родство наших с ней душ из-за схожей проблемы — безответная любовь.
— Я отменил свадьбу, что-то может быть красноречивее и искреннее этого в качестве развеивания иллюзий относительно ее положения в моей жизни?
— А перед этим ты, наверняка, так же красноречиво и искренне позвал ее замуж, — парировала я, не считая его довод убедительным.
Мы въехали на подземную парковку бизнес-центра. Радич припарковал машину, и теперь все его внимание принадлежало нашему разговору.
— Ты ругаешь меня, а я предпочел бы, чтобы ты ревновала… — разочарованно произнес он, улыбнувшись.
— Ты вообще слышишь, что я тебе говорю? — посмотрела я на него как на чудного.
Зореслав притянул меня к себе и поцеловал.
— Нет, не слышу… — прошептал он, не
Останавливая его на полпути к новому наглому поцелую, я потрясла перед Зореславом бумагами, которые он сам же мне и дал, а потом строгим голосом произнесла:
— Твои убытки составят не менее пятнадцати миллионов.
— А максимальное значение? — вмиг из увлеченного любовника он снова стал серьезным бизнесменом.
— Двадцать. Двадцать два в худшем из возможных раскладов, — пожала плечами я, стараясь не придавать своему анализу эмоционального посыла. Меня ведь попросили оценить риски проекта, а не стадию сумасшествия его инвестора.
— Обозначишь стратегию по минимизации потерь?
— Это не моя специализация. На кону большие деньги, а ты хочешь довериться дилетанту?
— Ты за десять минут определила интервал для моих потерь, а я должен поверить в то, что ты дилетант?
— Я должна видеть и читать риски, но это не значит, что я могу генерировать стратегию по их устранению.
— Мы вернемся к этому вопросу чуть позднее, — глядя на остановившуюся перед его машиной шикарно одетую женщину преклонного возраста в сопровождении амбалов-охранников.
— Какие-то у них не слишком радостные лица, — заметила я, что эти переговоры явно будут отличаться от обычных.
— Просто проанализируй то, что будет обсуждаться.
Зореслав будто обронил эту странную фразу и широко улыбнулся, выходя из машины. Мгновение спустя я поняла, что происходит.
— Почему ты один? — спросила женщина голосом, в котором едва сдерживалась властная интонация.
— Тетя, рад тебя видеть, — приветствовал Радич, словно не слышал ее вопрос. — Дядя уже приехал?
В этот момент я закрыла дверь его машины, чем привлекла внимание недовольной незнакомки. Она не посмотрела — она унизила меня своим взглядом.
— Кто она? — беспардонно произнесла женщина, явно считая, что презрительного взгляда было недостаточно, дыба продемонстрировать ее ко мне искренне неприятельское отношение.
— Это Екатерина Уварова, мой секретарь, — отвратительно соврал Радич, за что уже в миллионный раз был послан мной к черту.
— Ясно, — бросила она, в действительности желая высказаться более емко и ни разу не с теплой приветливостью. На мгновение мне показалось, что она знает меня и знает далеко не с лучшей стороны, потому что к незнакомым людям такую личностную неприязнь испытывать просто невозможно. Ни на секунду не смягчившись, тетка только крепче уцепилась за свою враждебность и скомандовала: — Идем, дядя ждет внутри.