Любовь — обманная игра
Шрифт:
Он хочет денег. И хочет Свету. Он получит свое за помощь в этом деле. Света обещала хорошие комиссионные. И себя.
А Света хотела только денег, и поэтому в пакет для Валентины положила еще кое-что.
Маленькую штучку, похожую на таблетку, и серебристую пластину, вложенную между документами на багаж. Семен Ильич нашел для нее все, что она просила. И не задавал лишних вопросов, руководствуясь принципом: «Многие знания — многие печали».
Света узнала от Димы, что Валентину укачивает в самолете. И эта таблеточка должна была помочь вестибулярному аппарату.
Валентина положила в рот таблетку, закрыла глаза и надавила зубами. Она всегда грызла таблетки, по старой привычке, которую внушила ей мать — чтобы быстрее подействовала. И она подействовала: ее бросило на спинку кресла и вдавило волной воздуха, вырвавшегося из иллюминатора. От взрыва вылетели стекла, словно из лопнувшей от напряжения очковой оправы. Дзинь — и нету. Знала бы бедная Люшка, доверившаяся Диме, что таблеточка была детонатором, от которого сработала та самая серебристая пластина, положенная между бумагами — пластиковая взрывчатка...
Самолет рухнул в Атлантический океан. Это произошло вскоре после того, как «Гольфстрим» пошел на вынужденную посадку.
— Ира, ты понимаешь, что случилось? — Христо пытливо смотрел на нее. — Какой хитрый план. Мы с тобой погибли в авиакатастрофе.
— Но мы не летели «Аэрофлотом».
— Но были там зарегистрированы. И теперь...
— И теперь нас нет? — Ира вытаращила глаза. Раньше она много раз думала о смерти, но никогда ей в голову не приходило, что смерть это вот так, как сейчас. Лежишь на кровати, а рядом любимый человек, которого тебе подарили на том свете, потому что на этом было невозможно. Голова у Иры слегка кружилась.
— А... мы в каком городе?
— Мы не в городе. Мы в океане.
Так, началось, подумала Ира. Точно, она сошла с ума, слетела с катушек. Или как еще говорят?
— Мы на корабле? Слушай, Христо, но я смотрю в окно и вижу...
— Знаешь, бывают такие плавучие города с аэродромами.
— А почему меня не качает? — с подозрением спросила Ира.
— Потому что на море штиль.
Она закрыла глаза. Итак, они плывут. Они с Христо.
— Хорошо бы понять, к кому мы попали.
— К Господу Богу. На небеса.
Внезапно телеэкран замерцал, потом прояснился, и они увидели мужское лицо. Круглое, немолодое, в очках с металлической золотой оправой.
— Добрый день, господа. Я представитель организации «Зеленый мир». Добро пожаловать на наш корабль. Надеюсь, вам удобно в каюте. — Он деланно улыбнулся. — Ваши меха в полной сохранности. Но вы еще пожалеете, что они при вас. Экологический международный суд приговорит вас к пожизненному заключению за лишение жизни тысяч живых существ.
Ире казалось, она бредит.
— Вы будете плавать на судне до скончания века. А новые и новые поколения пушных зверьков беспрепятственно размножаться на земле. Но вашим рукам уже никогда не дотянуться до них.
Экран погас, Ира и Христо застыли в полной тишине.
39
Лина распаковывала чемодан, номер в гостинице ей заказала сестра. Всю дорогу она думала только об одном — о том мужчине, который спросил ее на берегу моря в тот странный день в Варне.
— Вы приедете ко мне, Лин?
— К вам?
— Да. Вы ведь будете в Штатах, как я понимаю? Я тоже связан с тем показом мехов... У меня есть крупный партнер в Восточной Европе, в России. Да, сейчас это небезопасно, но я рискую из желания занять нишу вовремя...
— Я не знаю... — Лина пожала плечами. Ее необыкновенно тянуло к этому мужчине. До дрожи в коленях. Она никогда в жизни — может быть только очень давно, впервые встретив Христо, — не ощущала ничего подобного. Но тогда она была совсем молоденькая, а сейчас вполне зрелая женщина и такие романтические чувства? Что это с ней? Она улыбнулась.
Мужчина, ободренный улыбкой, от которой лицо Лины стало совсем юным, торопливо проговорил:
— Я дам вам свой адрес и телефон. Я вас жду... — Он поклонился и вышел.
Лина стояла на веранде и смотрела на удаляющуюся фигуру на фоне моря. Боже, Боже, ну конечно, она встретится с ним. Там, во Флориде. Зачем себе в этом отказывать?
Направляясь в гостиную мимо телевизора, Лина машинально включила его, рассеянным взглядом скользнула по экрану.
— ...на борту самолета находилось... Среди погибших журналист Христо...
— Что? — воскликнула она. — Христо?
Ноги подкосились, сердце оборвалось, и она повалилась на диван. Что это? Наказание за намерение изменить ему? Но ведь ничего такого не произошло, а сам Христо, разве он был святым по отношению к ней? Да и мог ли быть, так подолгу оставляя ее одну в Болгарии и уезжая в свой Вьетнам? Почему? Она ведь ничего не обещала Атвуду? Тони Атвуду, который пригласил к себе... Просто зайти, когда прилетит по делам во Флориду. Слезы потекли по мраморным щекам Лины, тоска и отчаяние сдавили сердце, которое, несмотря ни на что, убыстряло свой бег, когда перед глазами возникал, а она гнала его, образ Тони, заслоняя лицо Христо...
Так о чем же плакала Лина?
— Выходит и этого судна нет?
— Выходит так.
Ира привалилась спиной к его спине, крепкой, широкой и теплой. Вот так бы сидеть, закрыв глаза, и ни о чем не думать, просто плыть, слегка покачиваясь на поверхности воды вместе с палубой.
— Ну и как мы отсюда выберемся? — вырвалось у нее само собой.
Христо пожал плечами. Его глаза стали еще темнее.
— Слушай, они вообще нас отсюда не выпустят? — Глаза Иры в ужасе расширились. — Как ты думаешь?