Любовь от начала до конца
Шрифт:
Я заметил это и тоже потянулся к Вале. С ней было приятно общаться. Мы быстро подружились, и я пересел на предпоследнюю парту, где сразу за мной сидела Валя. Улыбчивая, с распущенными по плечам длинными русыми волосами, она из всех девчонок, да и многих мальчишек, была в классе самая высокая, намного выше меня и тебя. Что удивительно, я совсем этого не замечал.
На уроках мы толком не слушали, а только строчили друг другу записки. Наши одноклассники даже заподозрили, что у нас не просто дружба, а нечто большее.
И вот однажды я получаю от Вали записку с вопросом: «Ромка,
Больше она про тебя не спрашивала. Но замечала, как я на тебя смотрю, когда ты заходишь к нам в класс. Иногда шутила по этому поводу. И в какой-то день, перехватив мой взгляд, которым я провожал тебя, Валя подсела ко мне за парту и просто по-дружески спросила:
– Хочешь, я вас сведу?
«Конечно, хочу! Я очень этого хочу!» – такие мысли пронеслись во мне, но сказал я другое:
– Сведи… Только как это, интересно, будет выглядеть?
Валя ничего не стала пояснять, а только, прищурив глаза, улыбнулась.
А уже на следующий день она подозвала меня и вполголоса сказала:
– Приходи сегодня после школы в парк железнодорожников. В пять часов. Тоня будет там. Посидим вместе, поболтаем…
Мы обсудили подробнее, где именно встретимся.
На оставшихся уроках я сидел, ничего не видя и не слыша. Мысленно я был уже там, в парке. Как произойдёт эта встреча? Что я скажу тебе? Что ты скажешь мне? О чём вообще говорят с девочками? Минутами охватывало такое волнение, что если бы меня в этот момент вызвали к доске, я бы не смог вымолвить ни слова.
Потом вспоминал, что с нами будет ещё Валя, и меня отпускало. К тому же мы в то время уже немного общались с тобой. Я часто подходил к вам с Валей на перемене, иногда мы даже разговаривали. А сколько было взглядов!
Твоё внимание вселяло уверенность, что я тебе тоже нравлюсь, а значит, всё будет хорошо.
Это был один из последних учебных дней. Сирень уже отцвела и вечера стояли тихие, тёплые, ясные. Во всём чувствовалась какая-то нежная умиротворённость. До парка от моего прежнего дома было пять минут ходьбы. Пять минут! Так мало! Даже с мыслями не успеешь собраться. Эти пять минут я постарался растянуть насколько мог.
Ни тебя, ни Вали в условленном месте ещё не было. Я выбрал лавочку слева от летнего кинотеатра и долго ходил по аллее, то присаживаясь на неё, то снова вставая. Это было первое в моей жизни свидание, и я совсем не знал, как себя вести. Казалось, все проходящие мимо смотрят на меня и понимают, что я тут делаю. Впрочем, это ведь не совсем свидание. Должна прийти ещё и Валя. Ну а втроём… Я ещё ничего не успел осознать, но всем существом вдруг почувствовал – это ты.
Ты шла по аллее со стороны отделения железной дороги и была в том самом розовом платье, которое я видел на тебе на дне рождения у Оли. Я заметил, что ты тоже немного смущена, но это было почти незаметно, потому что ты улыбалась. Такая милая, такая красивая! Я пошёл тебе навстречу.
– Здравствуй, – сказала ты и остановилась.
Кроме слов приветствия мы не знали, что ещё
Первые минуту или две мы обменивались короткими незначительными фразами. Ужасно глупое состояние. Мы не знали, что говорить, и делали вид, что просто ждём Валю Белан, поглядывали по сторонам, будто высматривая её. Это позволяло молчать осмысленно. Боковым зрением я всё время видел твои руки, перебирающие ключи.
Потом всё-таки разговорились. Кажется, на общешкольные темы, и ещё о чём-то. Уже точно не помню. Сказанное тогда растворилось во времени. Осталось лишь непередаваемое ощущение от того, что мы вместе и больше никого. Сердце замирало при мысли, что сейчас ты сидишь рядом, и я могу говорить с тобой, слышать твой голос, любоваться твоими руками, твоими волосами, а все твои слова обращены ко мне.
Мы разговаривали и ждали Валю, хотя каждый из нас уже понимал, что она не придёт. Потом ты спросила:
– Который час?
Я ответил. Ты сказала:
– Рома, мне пора…
Сказала мягко, с улыбкой даже немного извиняющейся.
Мы пошли по аллее в сторону железной дороги. Шли молча. Ты по-прежнему держала ключи в полусогнутых руках. На углу остановилась и сказала:
– Рома, дальше я сама пойду.
Уходя, я оглянулся. Ты шла обычным шагом, стройная, с пышными чёрными волосами. В твоей походке, в твоей фигуре было столько томительной красоты, что я почувствовал, как в груди всё сжалось от нахлынувших чувств. «Тоня, Тоня, Тоня…» – мысленно повторял я, будто купаясь в нежности звучания твоего имени.
Проходя мимо лавочки, на которой совсем недавно ты сидела, я посмотрел на неё почти с любовью.
На следующий день Валя объяснила, что была занята и не смогла прийти. Я понял, что она не пришла намеренно, дав нам с тобой возможность побыть вдвоём.
Наша последняя четверть седьмого класса подошла к концу. И хотя занятия закончились, мы всё ещё имели возможность видеться: время от времени приходили на консультации, на экзамены. И уже разговаривали между собой свободно, без стеснения, открыто выражая друг другу свою симпатию.
Помню, в те дни мы постоянно держались где-то рядом, а когда разговаривали, просто не могли глаз оторвать друг от друга. И даже не задумывались, что такое явное проявление взаимного интереса всем бросается в глаза. Это были счастливейшие дни! Ничего не было сказано о наших личных отношениях, но казалось, будто всё уже сказано, и та дружба, о которой было написано в записке, вот она, уже существует.
Наконец экзамены сданы. Впереди лето. Три месяца никаких учителей, никаких уроков! Свобода! Восхитительное время. А мне стало грустно. Ведь эти три месяца я не увижу тебя!