Любовь от начала до конца
Шрифт:
– Сказала, что она, в общем-то, не против, только вы друг друга совсем не знаете. И она не совсем понимает, почему вдруг так сразу. А главное… Сказала, он же такой маленький, как же я с ним в кино буду ходить.
Я пытался выудить из него подробности, но Вадим говорил неохотно. Чувствовалось, что ему это неинтересно.
Оставшись один, я растерянно прошёлся по комнате. Маленький… Мне вспомнились улыбочки Вадима во время разговора с тобой. Наверное, вы как раз об этом и говорили. Да, ты действительно была выше меня, однако я не придавал этому значения. Но если это главное, как сказал Вадим,
Я будто бежал-бежал и споткнулся.
Глава четвёртая
Вырасти поскорей
В это время меня донимали девчонки из параллельного «а». Они звонили по несколько раз в день, ставили «Восточную песню» Валерия Ободзинского, спрашивали, какие мне девочки нравятся. От мамы мне достались длинные чёрные ресницы, и они интересовались, чем я их крашу. Я отвечал уклончиво, старался отшучиваться. Их навязчивое внимание тяготило. Возможно, они это почувствовали, потому что на какое-то время оставили меня в покое. Очередной звонок раздался после вашего телефонного разговора с Вадимом.
Я хорошо запомнил этот звоночек. Разговор начался со всяких намёков, а потом меня напрямую спросили:
– Ты что ж это, к Иванченко колышки подбиваешь?
– Какие колышки? – ответил я, прекрасно понимая, о чём идёт речь.
– А такие. Записочки пишешь. Она же выше тебя. Как же ты будешь с ней целоваться?
– А я скамеечку подставлю, – нервно отшутился я.
В трубке раздались смешки. Больше мне уже не звонили.
Я не стал выяснять, как девчонки из другого класса узнали и про записку, и о возникшем передо мной препятствии, а просто решил что-нибудь предпринять, чтобы подрасти. Твои слова, пересказанные Вадимом, меня задели.
Начал в подъезде делать упражнения по вытягиванию. Хватался за трубу батареи отопления и висел, пока хватало сил. Но этого мне показалось мало. Да и люди постоянно ходили. Подумал, что надо записаться на баскетбол. Вон баскетболисты какие высокие. Уговорил одноклассника Игоря Бобылёва, с которым мы были одного роста, составить компанию и вместе с ним отправился во Дворец пионеров.
Помню, нас встретил плотный мужчина в синей спортивной куртке, который представился тренером. Я думал, все баскетбольные тренеры чуть ли не гиганты, но этот оказался немного выше среднего роста. В зале по кругу бегали мальчишки. Тренер оценивающе оглядел нас и спросил, в каком мы классе.
– В шестом, – соврал я, успев разглядеть, что ребята в спортзале были в основном младше меня. Мне очень хотелось, чтобы нас взяли.
– Что ж вы такие маленькие? – разочарованно заметил он.
Задал ещё несколько вопросов и сказал, когда приходить на занятие.
Я не стал говорить Вадиму о нашем визите во Дворец пионеров, но он всё-таки узнал. Рассказал тебе, на что ты, по его словам, улыбнулась. А через некоторое время уже все в классе знали про наш поход с Игорем в баскетбольную секцию. Мой секрет перестал быть секретом.
А ведь я считал Вадима не просто другом, а лучшим другом.
Как-то уже в институте я зашёл в гости к Ире Мосиенко, которая училась в параллельном «а». В десятом классе Вадим ухаживал за её подругой, а мне досталась Ира. Мы с ней,
– А Вадим тебе друг?
– Ну конечно! – горячо ответил я. – Мы с ним с пяти лет в одном доме, в одном подъезде. Лучше друга у меня нет…
Ира задумалась, помолчала, затем открыла ящик письменного стола и достала пачку писем.
– Почитай.
Я стал читать и… Это были письма Вадима к Ире. Он в то время уже поступил в военное училище и писал ей оттуда. Писал, что любит её, что у меня с ней всё равно ничего не получится…
– И что? – спросил я Иру.
– Ничего, – сказала она и убрала письма в стол.
Такая вот у нас с Вадимом была дружба. Такой вот у меня был лучший друг.
Иногда я думаю, как бы сложились наши отношения, если бы Вадим тогда не сказал мне этих слов? Или ты бы их не сказала ему? Был бы я смелее? Ходили бы мы с тобой в кино? И сказал бы я тебе то, что уже хотел сказать, но не понимал, как после этих слов нужно вести себя, и потому доверял их только своему дневнику?
Думаю и… не могу придумать. Мысль крутится возле одного и того же.
Маленький…
Я будто зацепился за что-то невидимое, а отцепиться не получается. Ну, конечно, разве ты можешь любить меня, если я ниже тебя ростом?
Весь мой крошечный опыт, мои глаза, мои чувства убеждали в обратном, но я всё равно не мог избавиться от этой разрушительной мысли. Она отравляла мне жизнь. Не радикально. Но достаточно, чтобы в решающий момент удержать от того, что надо было сделать.
Однажды зимой уже в девятом классе мы вместе с Женей Эдвабником сидели у него дома. Помнишь Женю? Весёлый хохмач. Он учился на класс старше и после школы женился на Оле Сизовой. Я ему зачем-то сказал, что из всех девчонок в школе ты мне больше всего нравилась. И сейчас нравишься… Не помню, что я соврал по поводу нашего расставания.
– Так давай ей позвоним! – оживившись, воскликнул Женя и, несмотря на мои протесты, выудил из меня твой телефон и набрал номер.
Вы долго разговаривали, и Женя (может, он был мне больше друг, чем Вадим?) стал говорить тебе, что я всё ещё люблю тебя. Я махал на него руками, но он говорил и говорил.
Потом положил трубку и сказал:
– Она спросила, почему ты ей сам не позвонишь? Позвони, она ждёт, – настаивал Женя.
– Хорошо, позвоню, – ответил я.
Но не позвонил.
Как бы я хотел, чтобы тех слов никогда не существовало!
Узнав мою тайну и как бы утешая меня спустя сорок лет, твоя сестра Людмила сказала, что в то время, если мальчик был ниже, девочка чувствовала себя рядом с ним дылдой. Девочки этого стеснялись.
Ну что ж, хоть какое-то объяснение этому есть.
Кстати, в баскетбольную секцию я так и не пошёл.
Глава пятая
Первое свидание
В конце последней четверти седьмого класса вы близко сошлись с Валей Белан, а заодно с моей одноклассницей Наташей Николаенко, которая была подругой Вали. Я не помню, чтобы вы раньше дружили. Не помню, чтобы просто общались. А тут почти на всех переменах ты стала заходить в наш класс. Вы были всё время вместе.