Любовь по науке, или на практику в другой мир
Шрифт:
— И верно — проросла, любезный магистр Дарбюр! Твоя идея оправдалась, — улыбнулся Баурель и погладил листик, чуть примятый неаккуратным касанием чьего-то ботинка. — Полагаю, следует нам поставить защиту, чтобы впредь адепты и прочие не топтались вокруг.
Мы с личной гвардией и Гарвером дружно переглянулись. Магистры явно знали о ростке волшебного растения куда больше нас. И это, кстати, доказывало, что посадил ее не Гарвер.
— Простите, пожалуйста, почтенные магистры, — сказала я. — Так бейарию посадили вы?
— Конечно, вчера вечером, любезная адептка Мария, —
Баурель, как известно, говорил не так пафосно, как другие эльфы. Но кое-что из «изящной словесности» в его лексиконе оставалось.
Дарбюр поднялся на ноги и принялся водить руками над ростком. Мои начальные магические знания уже позволяли определить, что он ставит защитную сферу. Она будет отводить внимание от этого места, а ежели кто-то все же прорвется — не даст шаловливым ногам и ручонкам навредить растению. Просто откинет их в сторону.
— У меня назначена встреча с адепткой Мошкиной, — по ходу дела объяснял Дарбюр. Ведь вообще-то он должен был ждать меня в аудитории. — Но адептка нелюбезнейшим образом опаздывала. И мы с магистром Баурелем решили пройтись встретить ее, ведь еще неизвестно, как девушка из другого мира ориентируется в Академии. И заодно проверить нашу посадку.
— Но не будет ли нам оказана честь узнать, на чью именно связь с Марией проросла бейария, любезнейшие магистры? — удивленно спросил Мэйгар то, о чем, уверена, думали все.
— Я и сейчас уверен, что на мою! — рыкнул Гарвер. — По времени все совпадает!
— А с чего вы вообще взяли, что она проросла на вашу связь с Марией? — удивленно обернулся Дарбюр. — Хотя, понимаю. Молодость, чувства, истинная пара… Затмевает взгляд. Кажется, что все связано именно с твоей любовной историей. Мы не знаем, господа адепты. Думаете, только вы истинная пара в Академии? За эту неделю среди участников Эксперимента уже сложилось несколько пар. Не исключено, что среди них есть «истинные». Бейария, скорее всего, проросла в ответ на все истинные пары, что здесь есть, не только ваши. Нашей целью было лишь убедиться, что образующиеся под действием Эксперимента пары нередко имеют истинную природу. Бейария — прекрасный измерительный инструмент. Думаю, нужно посадить еще две в разных частях сада…— он поглядел на Бауреля.
Тот кивнул.
А мы все стояли немного ошарашенные. В первую очередь — осознанием, какая же у нас «мания величия». Ведь никто не подумал, что росток мог проклюнуться вообще в ответ на истинность какой-то совсем другой пары!
Да хоть на истинность Гая с Милессой, которые тоже накануне вернулись в Академию из Серебристой рощи (и еще не успели расстаться)!
— Я остаюсь при своем мнении! — сложил руки на груди упрямый Гарвер.
— А я рад результатам. Ведь так остается шанс, что и наша с Марией связь имеет самую глубокую природу, — сказал повеселевший Мэйгар.
А я задумалась. Что-то такое проклевывалось. Какая-то идея…
Ведь измерительный прибор у нас и верно теперь есть.
— Почтенные магистры! — наконец нашлась я. — Но ведь бейария, по-видимому, может нам помочь определить, какая из моих истинных пар… самая истинная. Прошу — рассмотрите мою идею! Думаю, можно устроить такой эксперимент в рамках отбора.
— Кгм… — сказал Дарбюр, с интересом глядя на меня. — Разумеется, рассмотрим… Просто, видишь ли, адептка Мария, у нас всего пять семян этого уникального растения, не уверен, что мы хотим все их потратить на наши изыскания. И привезти новые не так легко. Можно было бы ускорить созревания семян этого экземпляра. Но… бейария не поддается магии. Она расцветет быстрее и даст семена, только если истинная пара будет просто-напросто сидеть рядом с ней. Истинная пара с доказанной истинностью…
— Расцветет быстрее? — обрадовалась я. — Тогда еще лучше! Это просто великолепный измерительный прибор! Если концепция истинных пар — истинна, то, обещаю, к концу опыта мы получим много семян бейарии!
***
Выдуманный мною опыт требовал подготовки, поэтому его решили проводить через день. Ожидался выходной, поэтому все мы будем иметь достаточно времени, чтобы «просто-напросто сидеть рядом с бейарией».
А вечером следующего дня предполагалось первое испытания на отборе.
Но прежде, уже ночью, когда я шла от Дарбрюра, написав новый список конкурсов, произошло кое-что интересное.
Я слегка заблудилась и свернула к площади возле ворот, откуда мы уезжали в Серебристую рощу.
А там, в лунном свете, развивалась драма.
Правда, все выглядело так красиво, волшебно и загадочно, что мысль о драме не сразу рождалась в голове.
Посреди площади стояла большая… тыква. В смысле, бертуари светло-оранжевого цвета, расписанный зелеными листиками и по форме напоминающий тыкву. Возле него — Милесса с маленьким чемоданчиком.
Она отчаянно обнималась с Гаем, который исступленно прижимал к груди ее голову. Вернее, почти к животу, настолько он был высокий, а фея — миниатюрная.
А прямо рядом с бертуари стоял невысокий, очень стройный мужчина в зеленом фраке, не иначе как «фей». Он разговаривал, и с кем бы вы думали?
Конечно, с Великим и Ужасным. В лунном свете черные волосы Гарона красиво блестели. Профиль казался особенно мужественным, словно выточенным из камня.
Я залюбовалась на несколько секунд. Потом… вспомнила, что он теперь в моей жизни фигура неоднозначная. Гарвер прав — совершенно непонятно, что ему нужно на самом деле. Пусть теперь старается доказать мне, что он белый и пушистый. И что выбрать я должна именно его. А я буду думать.
Буду принцессой!
Хотела незаметно проскользнуть по краешку площади, чтобы не мешать Гарону решать деловые вопросы с феем, который повезет Милессу, а Гаю с Милессой — провести последние минуты в объятиях друг друга.
Но, видимо, слух у всех этих рас куда лучше человеческого. А может, я при всей своей компактности топаю, как слон. Меня заметили.
Сперва Милесса подняла голову с живота Гая. Потом — Гарон обернулся и вполне так доброжелательно кивнул. Словно ожидал меня тут увидеть.