Любовь в двух мирах
Шрифт:
– Так что ты будешь?
– Рагу, милый. – И глазками с длинными черными ресничками хлоп-хлоп. Варт, зануда ты такой, у тебя глаза смеются! Нет, ну это что-то! Лицо неподвижно, зато хихикают глаза.
– Как скажешь, родная. – И на тарелке у меня оказались две столовых ложки сочного мясного рагу с овощами. Эй, а слуг для этого здесь нет? Что-то мы одни в зале. Ах, считается особым шиком на подобном семейном обеде поухаживать за женой? Ну тогда понятно.
– Родной, я бы хотела того замечательного артана. – И выстрелила глазами в сторону знакомой бутылки. Ну или ее сестры-близнеца.
Маг чуть слышно хмыкнул,
Варт хладнокровно положил себе мясной рулет, налил вина и задал гостю какой-то вопрос о местной судебной системе. Судье пришлось отвлечься от созерцания моей активно уминающей рагу тушки и начать неохотно отвечать. Завязался профессиональный разговор. Жена судьи и Ирма откровенно скучали, а я заинтересованно прислушивалась, не забывая удерживать на лице глупую улыбку.
Нет, это бесполезно. Не зная местных реалий, я не пойму их законы. Тем более что в одном и том же случае есть закон, а есть рекомендация, которая вроде и не осуждается, но придерживаться её явно не стоит. В общем, муть.
Хмель ударил в голову, я немного расслабилась, откинулась на спинку своего сидения и тихо замурлыкала себе под нос старый мотивчик. «Степь да степь кругом…» Люблю эту песню. Пусть и не очень жизнеутверждающая, зато после пары-тройки бокалов спиртного поется на ура. Мужчины сразу же замолчали и с удивлением покосились на меня. Ну что вам надо-то? Сижу пою, никого не трогаю.
– Милая, тебе скучно?
И как ты угадал?
– Да, родной, – мартовской кошкой мурлыкнула раззадоренная я. – Я люблю своих родителей, но, откровенно говоря, с тобой наедине мне гораздо веселее.
«Гном» подавился воздухом, посинел и закашлялся от такого «тонкого» намека, выпучив глаза. Да что ж он хилый-то какой-то? Варт коварно ухмыльнулся:
– Потерпи, моя ненаглядная, очень скоро мы вновь останемся одни, тогда и развлечемся.
Так, а вот это прямая угроза. Вот же… Сам мне отпущение грехов выдал, между прочим! Ирма, у вас тут вообще танцуют? Да? Просто великолепно. Ты кое-что уже успела увидеть у нас. Что-то похожее есть? Джойт? Это что? Медленный танец с кружением по залу? Вальс, что ли? Отлично!
Моя мать, учительница начальных классов, чопорная и строгая женщина, всегда настаивала, чтобы дочь получала классическое образование, утверждая, что это мне обязательно поможет в дальнейшей жизни. Чем конкретно, правда, не уточнялось. Поэтому в свое время я долго и упорно изучала английский и немецкий языки и ходила не только в музыкальную школу, но и на танцы. И то, и другое казалось мне чрезвычайно утомительным и скучным, но танцевать меня все же научили, и если навыки игры на скрипке и фортепиано сами собой ушли в далекое прошлое, растаяв, как страшный сон поутру, едва только я закончила обучение и получила аттестат, то навыками, приобретенными в танцевальном кружке, я пару раз в своей жизни уже воспользовалась, введя в ступор своих знакомых, не ожидавших от меня такой «подлянки». Сейчас, похоже, будет очередной раз…
Мужчины
Движения дались легко, и через несколько секунд я уже кружилась по залу под воображаемую музыку. Так, а вот этого столба тут точно не было. Да и ноги у столба какие-то очень уж знакомые. Варт. Как быстро он опомнился. Остановилась, встретилась с ним глазами, радостно улыбнулась, глядя в озадаченное лицо:
– Потанцуешь со мной, родной?
Отказать якобы любимой жене при ее родителях? Супруг Ирмы очаровательно улыбнулся, подхватил меня в объятия, прижал к себе, шепнул на ухо:
– Конечно, радость моя.
По щелчку пальцев мага музыка из воображаемой превратилась в реальную. Что-то отдаленно похожее на «Венский вальс». Чудесно. Я полностью отдалась танцу, позволяя кавалеру вести себя и наслаждаясь ситуацией.
Ирма:
Ира приступила к подготовке встречи с моими родителями с привычным ей энтузиазмом. Когда из меня мы совместными усилиями вместо обычной величавой и ухоженной полной тридцатилетней женщины сотворили инфантильного толстого подростка с косичками, я не знала, плакать или смеяться. Но чем дальше, тем ситуация забавляла меня все больше: горничные, выйдя из ступора под воздействием тона подруги, старались в мою сторону лишний раз не смотреть, чтобы не сорваться в хохот, прилежно исполняя роль одушевленных костылей, слуги и рабы, попадавшиеся во время спуска с лестницы нам навстречу, с трудом сдерживали рвавшийся наружу неудержимый смех, родители были в шоке от увиденного, только мужу, похоже, все понравилось. Он один развлекался, с интересом наблюдая за проделками подруги.
Приветствие и обед, исполненные в стиле а-ля глупая девочка, соскучившаяся по родителям, полагаю, и отец, и мать запомнят надолго. А это значит, что следующая встреча произойдет нескоро, и меня, откровенно говоря, это радовало. А потом Ира решила размяться и начала танцевать джойт, который она назвала вальсом. И мой супруг мгновенно к ней присоединился. Я танцевать, конечно, умела, но не любила, да и грацией меня природа обделила, а вот подруга двигалась просто потрясающе. И я снова подумала, что вместе они составляют отличную пару.
– Больше не боишься?
Муж зашел неслышно, сел на кровать рядом со мной, небрежно отодвинув в сторону мою корзинку с вязанием, и я поймала себя на мысли, что уже не вздрагиваю каждый раз от испуга при его неожиданном появлении.
– Нет, – признательно улыбнулась я, откладывая подальше не довязанный шарф. – Вы и Ира сделали всё, чтобы я не чувствовала сегодня страха. Спасибо.
– Да мне-то за что, – пожал плечами супруг. – Это твоя подруга развлекалась, весь вечер сводя с ума судью. Кто из вас обеих вообще придумал так одеться?