Любовь в изгнании / Комитет
Шрифт:
Спешить было некуда и незачем.
Я брел, равнодушно скользя глазами по витринам магазинов, подъездам домов, встречным прохожим. Большинство из них страшно торопилось, по-видимому, в погоне за счастьем и богатством. Повсюду торговали «Кока-колой», и к ее продавцам выстраивались длинные очереди. Кого только в них не было: торговцы, дворники, даже аптекари. Хотелось пить, поэтому пришлось пристроиться в один такой хвост, тянувшийся к лавке, битком набитой ящиками. Вынесенный из помещения большой холодильник со снятой верхней крышкой перегораживал тротуар. Импровизированный бассейн был доверху заполнен
Торговец легко сновал вдоль прилавка, не глядя запускал руку в холодильник, вылавливая очередную бутылку, едва заметным движением другой руки с зажатой в ней открывалкой отбрасывал крышечку и быстро вкладывал бутылку в протянутую руку.
Наконец, подошла моя очередь. Прежде чем продавец успел откупорить мокрую бутылку, я выкрикнул:
— Холодная?
Он на секунду замер, глядя исподлобья, потом ухмыльнулся:
— Как лед.
Уже через секунду рука ощутила теплое стекло.
— Нет, я хочу холодную.
Продавца это желание нисколько не заинтересовало; оттесненный следующими, я отошел к холодильнику и долго копался в мутной, тепловатой жиже, пытаясь отыскать бутылочку похолоднее. Увы, такой не нашлось, как, впрочем, и льда.
Торговец окончательно забыл обо мне, бойко рассовывая «Кока-колу» тяжело дышавшим, изнывающим от жажды людям.
Мне было хорошо видно, как все они пробуют «волшебный напиток», потом недоуменно ощупывают бутылку, словно не понимая, холодная она или теплая. В конце концов, не желая ввязываться в скандал и махнув рукой, залпом выпивают ее и платят двойную цену за якобы существующий в холодильнике лед. Платят покорно и торопливо, тупо глядя перед собой.
Зато торговец… Какие ловкие, быстрые, уверенные движения!
Не сомневаюсь, что этот хищник быстро добьется своего. Скоро в его лавчонке появятся импортные сигареты, шоколад, потом другие товары получше — магнитофоны, кейсы.
Очередь не уменьшалась.
Я задумчиво поднес ко рту липкое горлышко, отхлебнул. Молча заплатил ту же цену, что все, и побрел к автобусной остановке. Здесь — другая очередь. Простоял в ней до прихода «Картера». Автобус этой модели прозвали именем американского президента не за форму большого червя, не за непомерную длину, не за оглушительный шум, сопровождавший его движение, не за неслыханную цену билета (в пять раз выше, чем в обычном), не даже за то, что он прибыл из Соединенных Штатов. Странная кличка приросла к нему из-за яркого рисунка на боку рядом с передней дверью — на фоне американского флага две руки, соединенные в рукопожатии, символизировали дружбу. Два или три года назад, в самый разгар ожидания добрых перемен, «Картеры» появились на наших улицах. О, как радовались мы этим первым ласточкам обещанного благоденствия!
Люди охотно прощали издаваемый автобусами страшный лязг, поскольку шум и грохот привычны в нашей отсталой стране.
Стоимость проезда, по легко установившемуся общему мнению, была не вопиюще высокой, а всего лишь на уровне мировых стандартов.
Что касается густого вонючего дыма, валившего из выхлопной трубы, то отравление окружающей среды должно беспокоить только развитые страны. И, наконец, пассажиры, будто исполнявшие во время езды некий бесшабашный танец из-за полного отсутствия поручней
Спустя неделю автобусы странно переменились — подпорки, части обшивки и гвозди из стен выпали, куда-то навсегда пропали передние панели, так что любопытные могли подробно рассматривать внутренности.
Газеты единодушно молчали по поводу творившихся с «Картерами» чудес, зато народ привычно бранил наше халатное отношение к технике, никудышные отечественные дороги и низкую квалификацию египетских водителей.
Правда, другим автобусам, включая и те, что собраны на местных конвейерах, удавалось сохранять приличный вид в течение нескольких лет, хотя тряслись они на одних маршрутах с «Картером».
Согласитесь, этот факт заставляет усомниться в правильности адреса, выбранного для упреков. Так или иначе, но по вечной привычке простого люда искажать имена и приспосабливать их к своим ограниченным понятиям и убогим представлениям, автобусы сменили свое громкое имя на «Тыртыр».
Все последнее время мне приходилось вникать в суть событий и находить им объяснение, поэтому можно понять мой интерес к феномену «Картера»-«Тыртыра». Я стал умышленно часто ездить на этих развалюхах, пытаясь разобраться в их устройстве.
В итоге нескольких малоприятных поездок обнаружилось, что изготовлены они из самых дешевых и некачественных материалов, начиная с металла корпуса и кончая гвоздями для крепления пола.
Невозможно представить такую уродину на улицах Нью-Йорка, даже в Гарлеме, где живут только негры.
Смехотворно предположение, что эти автобусы изготовлены специально для нас (как и в случае с лекарствами). Вообще невероятно, что промышленность самой богатой и могучей державы мира может, хотя бы даже преднамеренно, производить таких чудовищ.
Если допустить, что Штаты поставили только моторы, а остальное собрано уже здесь, у нас, то результат все равно должен быть иным — чему-чему, а сборке мы научились хорошо.
До сих пор многие счастливчики гоняют на прочных и сильных машинах, собранных у нас еще в шестидесятые годы.
Дойдя в размышлениях до этой точки, я сделал стойку, как хорошая легавая, тренированная на газетную дичь, однако несложившиеся отношения с Комитетом пресекли возможность докопаться до корня загадки «Тыртыра». Ситуация с ним осталась непонятой. Все это я вспоминал, толкаясь с другими пассажирами у двери автобуса. Нас было слишком много.
С трудом нашлось место на подножке только для одной ноги, а пухлая дама передо мной втискивала себя внутрь так медленно и неловко, что найти опору для второй я не успел — автобус вдруг резко тронулся. Мы потеряли равновесие. Все та же госпожа (которая, повторяю, худой не была) ухватилась за железный стояк, который тут же прогнулся от тяжести. Она качнулась, чуть не упала и повисла на мне. Широко расставив ноги, я выдержал этот вес.
Госпожа с трудом восстановила равновесие и немного продвинулась вперед. О, что она вытворяла на движущемся в разные стороны полу — против своей воли отплясывала нечто невероятное вслед за колебанием его разболтанных частей. Да это и не удивительно, ведь большая часть заклепок выпала.