Любовь в прямом эфире
Шрифт:
Но он еще ни разу не услышал от меня признания в любви. Потому что если я скажу ему об этом, это снова причинит мне боль.
На работе получается абстрагироваться от проблем и сфокусироваться на важном. Все стоят на ушах из-за новости о смерти жены бывшего министра. По предварительной информации, он забил ее до смерти в ВИП-зале ресторана своей семьи. Журналистов в столице ориентирую на прямой эфир. В нашем городе записываем подруг погибшей, которые, оказывается знали о том, что богатый муж не раз поднимал руку на супругу. Со всеми этими делами забываю даже пообедать. А в районе двух часов звонит внутренний
— Сонечка, привет. Тут девушка пришла, тебя спрашивает. Говорит, срочно.
— Кто такая, Булат-ага?
— Сейчас, — отвечает он и обращается к посетительнице, — Спрашивает, как зовут? Ага, хорошо. Сонь, ее зовут Алиса Захарова.
Сердце падает со скалы и ударяется об острые камни. Алиса Захарова. Старшая дочь Льва.
В этой главе речь идет о реальном преступлении, произошедшем в Астане в ноябре этого года. Жертвой своего мужа стала очень красивая женщина Салтанат Нукенова. Если вы хотите узнать об этом деле поподробнее посмотрите в Ютьюбе сюжет под названием "Для нас он изверг, для нас он убийца" на телеканале КТК.
Глава 35
— Я на обед, прикрой меня, — прошу Вадика, поймав их с Мартой в коридоре. Опять ходили курить, несет за версту.
— А лицо страшное, как моя жизнь, — кривится друг. — Что-то случилось?
— Случилось, — опускаю глаза. — Дочка Льва ждет меня внизу.
— Боже мой, какие страсти, — ведет выдающимся носом Мартуша. — И зачем?
— Поговорить хочет.
— Глянь, а она побежала! — всплескивает руками Вадим. — Софья, душенька моя, жизнь тебя ничему не учит, нет?
— Нет, — поджимаю губы и постукиваю правой ногой.
— У нее уже тик на нервной почве, — шепчет подруга. — Иди, Соня. Если что я прикрою. Не слушай его.
— А что я? Или ты забыла? И знаешь, Соня, ты помни, что яблоко от яблони не далеко падает, — возмущается редактор.
— Вадя, клювик закрой, — Марта складывает длинные изящные пальцы вместе.
— У кого еще клюв, — обижается Вадим и обращается. — Иди уже. Только потом не вздумай плакать.
Знаю, что он не со зла это бросил. Просто переживает. А я…Меня всю колотит от предстоящей встречей с девочкой, которая смотрела на меня маленьким волчонком. Зачем она пришла? Что хочет мне сказать? Попросит оставить ее отца в покое? Начнет приплетать мать? За несколько минут я придумала в своей голове все возможные сценарии развития событий и даже ответы. Девочка-то уже выросла, еще больше не десять. Поэтому на любой ее выпад у меня найдется ответ.
Я попросила Алису подождать меня в нашей кофейне на первом этаж. Захожу внутрь, вижу знакомую девочку-бариста за стойкой. Машу ей рукой и на ходу прошу сделать “как обычно”. Ищу глазами девочку со светлыми волосами и такими же голубыми глазами, как у Льва, и уже через пару секунд спотыкаюсь о ее пронзительный взгляд. Мы узнали друг друга. Я — то мало изменилась за восемь лет, а вот она — сильно. Передо мной сидела уже не бледная тощая малышка со взглядом, полным ненависти, а как мне показалось, высокая, стильно одетая девушка с вьющимися золотистыми
— Софья? — Алиса поднялась с места, сделала шаг в сторону и протянула мне руку.
— Да, здравствуй, Алиса, — я сделала тоже самое, подумав, что рукопожатие в нашей ситуации — все же странный жест.
— Спасибо, что согласились поговорить, — неуверенно начала девушка. — Я знаю, что вы встречаетесь с моим папой.
— Тебе это не нравится? — вскидываю подбородок, демонстрируя воинственный настрой. Неужели Вадик был прав по поводу яблони?
— Давайте сядем, — предлагает она, легонько улыбнувшись.
Я принимаю это предложение, понимая, что разговор будет нелегким. Сажусь за стол, кладу руки перед собой. Официантка приносит мой любимый кофе с карамелью. На стороне Алисы уже стоит белая чашка чая.
— Слушаю тебя. Претензии, требования, проклятия, — нападаю первая.
— Нет, — качает головой девушка, — я не за этим пришла. Я знаю, что папа любит вас. Всегда знала. Даже тогда, как мама привела меня в то кафе.
— Ты помнишь?
— Да, — усмехнулась она. — Такое сложно забыть. Мама сказала, что мы сделаем папе сюрприз, проследим за ним и удивим. А потом пошло-поехало.
Она чуть помолчала, кусая губы, а потом продолжила:
— По дороге домой я заснула в машине, а проснулась уже в своей кровати. Вышла из комнаты и услышала как родители шепотом ругались на кухне. Из всего сказанного я поняла, что папа хотел уйти, просил маму дать развод. Сначала обещал полностью нас обеспечивать, потом предложил переписать на маму фирму. Это почему-то врезалось в память. Но мама не согласилась. Она сказала, что если он будет настаивать, она убьет себя и ребенка.
Этот рассказ тяжело давался Алисе. В ее глазах стояли слезы, а мое горло словно сковали цепями. В десять лет я тоже подслушала разговор старших и узнала, что не нужна родному отцу.
— Папа вам этого не говорил? — спросила девушка.
— Нет, я не знала. Хотя он приходил в тот день. И на следующий, — перед глазами пронеслись картинки прошлого: белый снег, мороз, мои ледяные пальцы, его последние объятия.
— Я тогда очень испугалась, что мамы не станет. И я поняла, что вы одна во всем виноваты. Папа хлопнул дверью и ушел, а я…я хотела его вернуть и сделала вид, что снова задыхаюсь. Это сработало. Ночью он был со мной.
— В чем-то я тебя понимаю, — кивнула я, повернув ручку стеклянной кружки на ножке. — Ты была всего лишь ребенком. Это ожидаемо.
— Знаете, очень сложно расти в семье, где родители не любят и не уважают друг друга. Я так хотела помирить их, что перестаралась. А потом Матюша родился, и маме стало только хуже. Вы, наверное, знаете, что он обжегся? После этого папа принудительно отправил маму на лечение, а нас забрал к себе. За Матвеем смотрела няня, бабушка нам помогала. Ну а потом они, наконец-то, развелись.
Алиса ловит мой взгляд и долго всматривается. Ежусь от ее пронзительного взора, как от холода.
— Вы, наверное, думаете, зачем я вам все это рассказываю? Дело в том, что я тоже прошла терапию, чтобы разобраться в себе. И от папы с Мотей я поэтому съехала. Мне надо было понять мотивы родителей, все разложить по полочкам. Я столько лет винила вас в несчастьях семьи, что заочно возненавидела.