Любовь в стране эвкалиптов
Шрифт:
— Тебе плохо, Люк? — забеспокоилась Эбби.
— Все нормально. Устал. Денек выдался — просто жуть.
— Тогда зачем ты согласился к Моффатам пойти?
— Наверное, мне просто немного жаль их. У них тоже своя трагедия — Милтон.
— Тоже? — прицепилась к слову Эбби. — А у кого еще?
— Я о том несчастном думал, которого из бухты выловили. Так далеко от дома. Проделал весь этот путь, только чтобы умереть.
— Надо же, Люк, как тебя этот случай растрогал! А вот Милтона — нет. Он даже сказал — «очередной желтый». Неужели азиаты действительно
— У всех свои причины, — задумчиво проговорил Люк. — Иногда неизвестно, что лучше — физическая опасность или психологический ад.
— Ты это о чем? — занервничала Эбби.
Люк попытался рассмеяться и обнял жену.
— Забудь об этом, сладкая моя.
— Но ты сам на себя не похож. Так скорее твой брат Эндрю выразился бы. Помнишь тот вечер у меня в квартире, когда Эндрю никак угомониться не мог, все вопрос о цвете кожи обсуждал? А у нас было совсем не то настроение, чтобы интеллектуальные беседы вести. И все же, он мне очень нравится. Мне бы так хотелось, чтобы он у нас на свадьбе поприсутствовал!
— И мне тоже.
— Новости от него есть? Неужели он и впрямь на Аляске?
— Хотел про первобытную жизнь написать, — пояснил Люк. — Всегда мечтал вернуться к простым вещам. Все время повторял, что в двадцатом веке слишком много условностей. Интересовался, осталось ли человеческое сердце прибежищем высокой духовности или превратилось в простой мотор для перекачивания крови. Постоянно об этом говорил, помнишь?
— Помню, — тихонько вздохнула Эбби.
Люк наконец-то расслабился, черты лица смягчились. Так всегда бывало, когда речь заходила о его старшем брате, которого Люк просто обожал и который воспитывал его с тех пор, как они внезапно осиротели. Люк был тогда еще почти ребенком. До встречи с ней Эндрю был для него всем, признался как-то Люк.
— Ну, по крайней мере, теперь он спокойно может бороду отрастить, — сказала Эбби. — Могу поспорить, она у него великолепная получится. Но мне так бы хотелось от него письмо получить! Давно от него не слышно?
— Около шести месяцев. Наверное, в стране вечных льдов почта не слишком хорошо работает.
— Представляю себе — почтальон в красной униформе продирается сквозь вьюгу… — засмеялась Эбби.
Красной… Значит, ей так и не удалось отвлечься.
— Надо было в простом платье сегодня ехать, — расстроилась она. — На улице жара стоит.
— Эбби, немедленно прекрати думать об этом! Знаю, сегодняшний день веселым не назовешь, но только, ради бога, не настраивай себя против всей Австралии. И против меня.
— Против тебя!
— За то, что я бросил тебя одну.
— Но откуда было тебе знать, во что я вляпаюсь? На меня словно ослепление нашло. Разве не помнишь, ты сам много раз повторял, что я непредсказуема?
— Это точно! — улыбнулся он наконец. — Обещаю, завтра мы обязательно докопаемся до истины. Веришь?
— О, Люк! Верю, конечно!
Эбби показалось, что они снова сблизились. Люк поцеловал ее, сначала нежно, потом со все возрастающей страстью и каким-то безрассудством, как будто физическая близость — единственная реальная вещь. Эбби прониклась настроением мужа и оттолкнула в сторону все свои страхи.
Проснулась она с первыми лучами рассвета от хлюпанья на реке. У нее сердце упало. Девушка прекрасно знала, что это за звуки, — Джок вернулся из своего неведомого путешествия. В тот же момент погас бледный квадрат окна в доме Моффатов.
Простое совпадение?
Глава 6
Яркое небо выгнулось дугой, захватив в свои объятия выжженные солнцем холмы, остроконечные кипарисы, эвкалипты и скопище зданий, сбегающих к воде по пологим склонам. Мост выгнулся дугой над водой, захватив в свои объятия конец каждой улицы в городе. Время от времени, когда Люк сворачивал за угол, он исчезал из вида, но только для того, чтобы через несколько минут снова объявить о своем триумфе: я здесь, я никуда не делся, устрашающая радуга на фоне мирного неба.
Эбби сидела посередине, между Люком и Лолой. Когда они подъезжали к воротам их дома, кукабарры внезапно разразились громким: «Xa-a, ха-а, ха-а, ха-ха-ха», как будто были разгневаны по поводу пропущенного завтрака или каким-то неведомым образом прознали о цели столь ранней поездки и теперь насмехались над ними.
Лола всю дорогу болтала, хотя она вообще никогда свой рот не закрывала. Люк замкнулся в себе и старался уклониться от разговора. Это уже начало входить у него в привычку. Эбби боялась, что такие моменты, как вчера вечером, постепенно станут совсем редкими и он превратится в очередного замотанного и зацикленного на своих проблемах бизнесмена из большого города. Эбби сидела молча, и речь Лолы лилась как бы через ее голову, пока девушка не осознала, что на этот раз обращаются к ней.
— Не думай, что Милт слишком раздражительный, Эбби. Видела бы ты его до аварии! Он чем-то на Люка смахивал, такой же энергичный, все время в гуще событий. Люк, может, развлечем его до отъезда в больницу? Он любитель на кенгуру поохотиться, знаешь ли. Почему бы нам не съездить на охоту в эти выходные?
— А он такую нагрузку выдержит? — спросил Люк.
— О да, он часами может в машине кататься. В конце концов, не все равно, где сидеть? Мы можем две машины взять.
— Не думаю, что подобное развлечение придется Эбби по вкусу, — сказал Люк.
— Но это же отличный шанс познакомиться с нашей природой. Но в одном я с тобой согласна — забава действительно слишком примитивная, вряд ли англичанки к таким привыкли. Ты когда-нибудь была на охоте, Эбби?
— Если честно, даже при одной мысли, что придется в кенгуру стрелять, мне противно становится.
— Ну, отстреливать их все равно надо, они сельскому хозяйству вредят, — бодро заметила Лола. — И все же, это мысль, Люк. Эбби может к нам перебраться, с мамой побыть, если ей не хочется одной дома оставаться.