Любовная карусель

Уорнер Элла

— Это он вам сам сказал? — Глаза соперницы сузились от злости.

— Только вы вошли, как начали строить ему глазки, — авторитетно заявила Николь. — Держу пари, вы бы моментально забыли о моем муже, если бы Стивен подал вам хоть малейшую надежду на взаимность.

— Этот человек сделан из камня, — фыркнула Барбара. — Ричард больше удовлетворяет моим вкусам, и уж я постаралась, чтобы он знал об этом. И не надейтесь, вам не удастся поставить между нами Крессуэлла.

К сожалению, это было скорее всего

правдой. Стивен всегда умел различать стоящих женщин. Почему же ее муж не сумел понять, с кем связался? Возможно, его любовница права в том, что Ричард в семье чувствовал себя обделенным тем вниманием, которое она уделяла детям.

Но как стать преданной матерью и одновременно нежной и внимательной женой? И почему должна заботиться об этом только она одна, рассуждала Николь. Разве мужчина не должен также стараться сделать брак счастливым?

Голова Николь шла кругом от внезапно нахлынувшего чувства вины и в то же время крушения идеальных представлений о семейных ценностях. Разговор с Барбарой оказался намного сложнее, чем можно было предположить. Но теперь поздно об этом думать. И вообще, внезапно разозлилась Николь, если Ричарду нужна Барбара Хорнклиф, пусть остается с ней, а ей придется смириться с болью и разочарованием от неудавшегося брака.

Но как же дети? — пришла отрезвляющая мысль.

— Думаю, вы вряд ли согласитесь с ролью мачехи, — попыталась использовать последний шанс Николь. Может, хотя бы подобная перспектива остановит соперницу?

— Это ваши дети, а не мои, — равнодушно откликнулась Барбара.

— Вы на самом деле полагаете, что Ричард будет счастлив без них? — удивилась ее непониманию Николь.

— Вам не придется волноваться по поводу опеки. — Барбара пожала плечами. — Ричард будет иногда видеться с девочками, я ничего против не имею.

— Вы забываете о Джонни, — напомнила о сыне Николь.

Барбара вновь передернула плечами, будто сами разговоры о детях ей были скучны.

— Ну, он ведь не ребенок Ричарда, не так ли?

— Для Джонни Ричард — единственный отец, — попыталась объяснить очевидное Николь.

— Это не его вина, — прокомментировала Барбара.

Несмотря на твердую решимость при любом повороте разговора сохранять спокойствие, Николь не смогла сдержать раздражение в голосе.

— Ричард официально усыновил Джонни.

— Когда ему было… четыре? — небрежно спросила Барбара.

— Три, — уже чувствуя безнадежность их пререканий, уточнила Николь.

— Неважно. Он уже не был грудным малышом, — продолжала поучать соперница. — Отец и отчим — не одно и то же, независимо от того, как вам хочется об этом думать. Мальчик ваш, а не Ричарда, к тому же в его возрасте все дети совершенно несносны.

Николь уже не могла сдерживаться, казалось, ее начинало трясти.

— Спасибо, — собрав остатки благоразумия, натянуто сказала

она. — Я больше не буду отнимать у вас время.

— Не за что, — язвительно ответила Барбара. — Всегда интересно встретиться с женой любимого человека.

Тем более с побежденной, мрачно закончила про себя Николь. Она ощутила какую-то внутреннюю пустоту, будто кто-то отнял у нее все то, что так долго составляло основу жизни.

Виновница ее бед горделиво развернулась и с высоко поднятой головой направилась к выходу, покачивая прекрасно очерченными бедрами. Должно быть, она мысленно смеялась над несчастной соперницей, ничуть не заботясь о том, что отнимает отца у детей.

Конечно, Николь и раньше знала о существовании подобных особ, но и не предполагала, что ей придется так страдать от встречи с одной из них. Барбаре Хорнклиф удалось разом перечеркнуть все ее жизненные убеждения и принципы, понятия семейного долга, взаимных обязательств, воспитания. Несчастная Николь была настолько поражена стычкой с соперницей, что ей даже в голову не могло прийти, что случай Ричарда и Барбары — не правило, как утверждала торжествующая разлучница, а исключение. Но обычная для Николь привычка умалять свои достоинства взяла верх.

Барбара — изящная, красивая, умная, занимающаяся интересным делом, вяло думала Николь. А она годами сидела дома и ухаживала за детьми и поэтому вряд ли интересна любому мужчине, а не только собственному мужу.

Злость и раздражение сменились подавленностью и апатией, затем Николь почувствовала безграничную усталость. Опустившись в одно из кресел, она услышала, как открылась и захлопнулась дверь.

Глава 3

— Мы закончили с миссис Френсис.

Беспечный тон мисс Хорнклиф заставил Стивена чуть ли не заскрипеть зубами. Но было нетактично выказывать неприязнь к сотруднице. К тому же та сразу бы догадалась, что он испытывает симпатию к Николь. Еще Стивен считал, что не имеет права вмешиваться в это сугубо личное дело. В любом случае ему как руководителю фирмы следует быть объективным.

Стивен нарочито медленно поднялся со стула, держа в руках отчет, который он безрезультатно пытался читать.

— Спасибо, что вы пришли, Барбара.

— Ну что вы, мне это доставило удовольствие, — задорно играя глазами, отозвалась она.

— Причинять боль?

Обидные слова вырвались прежде, чем Стивен успел подумать. Но все же он обрадовался, что ему удалось стереть ликование с лица Барбары.

— Встреча была не моей идеей, мистер Крессуэлл, — холодно напомнила она.

— Здесь наши мнения расходятся, Барбара. По своему опыту я хорошо знаю, что любая боль, причиненная пусть ненамеренно другим людям, потребует искупления и доставит неприятности прежде всего вам.