Любовная лирика классических поэтов Востока

Рудаки Абульхасан

* * *

Взгляни, какая плавность в стане, взгляни, тебе я говорю. Ее уста сокрытой тайне — сродни, тебе я говорю. И так на кубке эти губки легки, что он не чует их. Но сердцу говорю: «Помедли!» — «Повремени!» — я говорю. Я лишь поэт. Сказать по чести, не так уж мил мне тонкий стан. Но это из боязни лести — для болтовни я говорю. Я ей хотел бы молвить слово, но не в присутствии врагов. «Уснут огни — мы с нею будем одни!» — тебе я говорю. Нет, с этой пери о Хисаре и о прогулках умолчу: На солнце — песни, ну, а мысли — в тени, тебе я говорю. Но так небрежно, так нарочно кружатся локоны с висков! И знак того, что все возможно, они, тебе я говорю. «О

месяц, с поднебесной кручи взгляни и счастье обрети!» — Я это говорю все ночи, все дни тебе я говорю. Так ротик мал — дождусь ли слова? Ее душа подаст мне знак. Пока еще не все готово, «Усни», — тебе я говорю.

* * *

О локон, гиацинт ли ты в садах дремоты? Кто ты? Тюльпан, откуда пчелы мед уносят в соты? Кто ты? О прядь, упавшая на бровь, невиданная прежде, Ты друг небрежности простой? Иль плод заботы? Кто ты? О взгляд шалуньи, пощади! Как ты жесток и меток! Ответь, стрела ли ты любви, стрела ль охоты — кто ты? О родинка, перчинки мрак на шее белоснежной, Ты от рожденья сторож ей иль прихоть моды, — кто ты? О нисхожденье с высоты, где губ сокрыта тайна! Наклон ли милостивый ты? Иль баловство ты? Кто ты? О цвет ланит ее! Ты кто: гвоздика или роза, Или другой какой цветок — венец природы? Кто ты? О речь Недима, ты права! Звучны твои повторы. Не бульканье ль бутылки ты в часы зевоты? Кто ты?

* * *

Страшись той женщины жестокой: убийства знак на ней найдешь. Кинжал бровей ее не трогай: кровь тех бедняг на нем найдешь. Найдешь уловки и увертки, намеки, взгляды и кивки, Но что дано любой уродке, но сердце как ты в ней найдешь? Когда, вертясь в моих объятьях, она как хочет вертит мной, — То сад роскошных гиацинтов ты возле губ моих найдешь. Я ей не раб и не владелец. Но эта ломаная речь! Ты в ней найдешь и острый перец, и сладкий мак ты в ней найдешь! От этих рук спасенья нету. И зря не верил я словам: «Ты в них найдешь лишь меч кокетства да стяг лукавства в них найдешь…» Разбрызгана живая влага. Так жаль фонтана красоты! Зато взгляни на легкость шага — ах, сколько благ ты в ней найдешь! О деспот! Скрыта в нежной ткани, нежна и грудь ее. Увы: Не то ты в ней холодный камень, не то чурбак ты в ней найдешь. Недим клянется, что доныне сего меча не обнимал! Но тут же на его ладони, попав впросак, ты кровь найдешь…

* * *

Тебе, как розе, — только смех. Мне — только стон, как соловью. И опьянеть — не смертный грех, улыбку увидав твою. Тебе нет нужды, госпожа, писать фирман, что я твой раб. Давно и преданно служа, всю жизнь тебе я отдаю. Я — шип, но что я сторожу? Твоей же прелести цветок. Я — прах, но мускусом дышу в лелеющем твой след краю. Да стань я пылью, и тогда паду ли ниже? Ведь лежу, К твоей поле прижав уста, к ее узорному шитью. О виночерпий мой, когда бокал свой тянет и тюльпан, Я, твоего ища суда, молю быть добрым судию. Ты говоришь: «Ну кем опять так восторгается Недим?» Кокетка! Да тебе ль не знать, что я одну тебя пою.

* * *

Дотла! И ничего святого! Да разве из неверных ты? Ты целый мир спалить готова — да разве из неверных ты? Коварен взгляд, как у красотки, как у красавца, тонок стан. О ты, подобье божьей плетки, неужто из неверных ты? Так грудь твоя колышет мерно пунцово искристый атлас! Ты пламя красоты, наверно, — неужто из неверных ты? Но тайный вздох твой, — что он значит? Вот на себе ты ворот рвешь. Уж не душа ль, влюбившись плачет — что если из неверных ты? Кто называет дорогою, а кто любимою тебя, А я все думаю с тоскою: наверно, из неверных ты? Румянцем подожгла неровным игра вина твое лицо. Свеча ли на пиру любовном иль в храме у неверных ты? Восходит месяц в синей дали. Тебе милы его черты! Уж ты в него не влюблена ли? Я знаю: из неверных ты! Слыхать, ревнитель веры правой, Недим попал к гяуру в плен. Кто, как не ты, гяур лукавый, — известно: из неверных ты!

* * *

Ресниц враждебные становья войну задир явили вдруг. Меж ними взгляд, чуть исподлобья, как скорбный мир, явился вдруг. Наряд жемчужный сбросив смело, она направилась к воде — Обнять серебряное тело морской зефир явился вдруг. Как будто в городе Капризе, где женских прихотей базар, Ах, продавец небесной выси в толпе проныр явился вдруг!.. Следя за ней ревнивым взглядом, ее я в зеркале нашел: Она, как пери в кубке с ядом, мне сквозь сапфир явилась вдруг. Горе железной, несказанной, дано расплавиться в луче, В луче, которым осиянный мне мой кумир явился вдруг! Недим, ты весел? Отчего же? Не оттого ли, что как свой На пир беспечной молодежи, на дивный пир явился вдруг?

* * *

А вдруг два сердца молодых погибнут в пламени костра? Не знал ты разве тех двоих, что пали жертвою вчера? Мне позабыть не довелось лица под прядями волос… Была пора лучей и птиц — не гиацинтов ли пора? Помилуй, отложи свой чанг, пусть эти струны помолчат. Смотри, красотки вышли в сад, чтоб наловить сердец с утра. Едва ль здесь нужен псевдоним. Мой слог не спутаешь с иным, И меж стамбульских остряков распознавать меня пора.

* * *

В груди во дни былых времен какой порыв я находил! В ней не слова, но скорбный стон, живой призыв я находил. Моей любви пустынный брег пустынным не казался мне: Здесь и безумства полных рек, и буйство ив я находил. Сегодня встретилась весна: ее тюрбан что гиацинт! Но ливень кос в те времена, — он так красив, я находил… Ты о любви молил. И вот вся улица мокра от слез, — Я видел их, идя вперед, поворотив, их находил. Недим, влюбленный соловей, ты замолчал, но почему? Бывало в музыке твоей любой мотив я находил!

* * *

О ты, чьи брови точно лук! Не явишь даже и лица. И после месяца разлук ты даже не почтишь певца. Клянусь Аллахом, не пойму: в таком губительном огне Что надо сердцу моему? Не возрождаться ль без конца? Где эта ночь и пляски дев? О бубен, спутник прежних дней, Не вспомнишь ли былой напев и не ободришь ли сердца?! Бокал вина, а не воды, ужель не разрумянит щек? Увы, неверной стала ты на горе своего отца! Зачем скрываешь ты от нас ту ночь с красоткой, о Недим? Тебя утешит твой рассказ не хуже доброго винца.

* * *

Хочу забыться я, приди, разрушь мой грустный ад. Пора, мой тонкий кипарис, поедем в Садабад! Уж легкий челн для трех персон давно наметил взгляд. Пора, мой тонкий кипарис, поедем в Садабад. Бери от жизни все дары — таков его закон. Вкусишь нектар эдемских струй — приносит радость он. Увидишь, как живой водой дохнет на нас дракон. Пора, мой тонкий кипарис, поедем в Садабад. Гуляя там, где светлый пруд раскинул гладь свою, Мы будем созерцать дворец, весь в кущах, как в раю. Я то спою тебе газель, а то шаркы спою, — Пора, мой тонкий кипарис, поедем в Садабад! Небось тебя отпустит мать на пятничный намаз. Небось судьба хотя б денек нам даст на этот раз. Промчимся тайною тропой, нырнем в заветный лаз — Пора, мой тонкий кипарис, поедем в Садабад! Нас будет только: ты да я, да с веслами певец. Когда ж добьюсь я от тебя согласья двух сердец. И тотчас прочь друзья, пиры! Вдвоем мы наконец! Пора, мой тонкий кипарис, поедем в Садабад.