Любовница Черного Дракона
Шрифт:
На мгновение Нарциссе показалось, что Сэвидж хотел возразить. Однако адвокат молча кивнул и покинул кабинет, плотно затворив за собой дверь.
— Присаживайтесь, — Дрейк указал на мягкий диванчик, и женщина, как ни старалась держать себя в руках, вздрогнула. — Так, значит, вы и есть Нарцисса Ливингстон?
Дрейк не был похож ни на убийцу, ни на непримиримого борца с ведьмами. Однако сердце яростно заколотилось в груди, и Нарцисса не могла понять, что больше пугает: по-змеиному пристальный взгляд холодных синих глаз с вертикальными зрачками или то, что двадцать пять лет назад лорд Валори собственноручно отправил на тот свет жену, узнав о её связи с Эженом Дюпре, бароном де Виньи. За убийство полагалась виселица, однако адвокат Дрейка недаром ел свой хлеб. Господин Мартин Сэвидж смог протащить подзащитного сквозь крохотную лазейку в законодательстве. Натаниэль вместо эшафота отправился на двадцать лет на каторгу в Чёрные Болота.
— Да, это я, — прошелестела Нарцисса и, присев на краешек дивана, сложила руки на коленях, как примерная ученица. Тёплая нега окутала тело, делая его мягким и послушным. Она всматривалась в пульсирующую черноту зрачков, но они не казались пугающими. Наоборот, глаза завораживали и пробуждали радостный трепет, подобно тому, который Нарцисса испытывала в далёком детстве, когда открывала для себя новые уголки старого сада.
— Почему де Виньи хочет жениться на вас?
— Он знает о моей тайне.
— Что за тайна?
Нарцисса замялась. По щеке мазнуло нежным прикосновением, едва уловимо пахнущим сандалом и цитрусами. Раздался тихий мелодичный звон, будто жемчужинка упала в хрустальный бокал. В нём слышалось ласковое подбадривание: «Ну же, давай. Не бойся. Всё будет хорошо. Здесь безопасно». Однако крохотная часть души, отделённая от сознания невидимой преградой, забилась в истерике.
— Я… Я не могу…
Морок спал. Пробудилась тревога и пинком выкинула остатки блаженства. Нарцисса часто заморгала и растерянно заозиралась по сторонам, будто не могла понять, где находится и как здесь оказалась.
Вальяжно развалившись в кресле, лорд Валлори задумчиво поглаживал пальцами подбородок и, наклонив голову, сощурился. Тень, промелькнувшая в драконьих глазах, совершенно не понравилась Нарциссе. Она напоминала заинтересованность мясника, думающего разделать говяжью тушу.
— Хорошо. Раздевайтесь.
От неожиданности Нарцисса едва не выронила из рук ридикюль. Пальцы стиснули сумочку до боли в костяшках.
— Что вы имеете в виду? — севшим голосом спросила женщина, надеясь, что ей послышалось.
Дрейк поднялся с кресла и, обойдя стол, небрежно присел на край.
— Снимите платье.
Щёки похолодели, а ноги словно ватой набили. Конечно, бессовестность некоторых представителей аристократии по отношению к подопечным не знала границ. Кумушки из многоквартирного дома, где госпожа Ливингстон снимала квартиру, то и дело пересказывали истории о совращённых девицах, смакуя грязные подробности. Но Нарцисса не ожидала, что угодит подобную ситуацию. В последний раз, когда мужчина сделал ей неприличное предложение, она захлопнула перед его носом дверь и с тех пор вела замкнутый образ жизни.
Смерив усталым взглядом гостью, Натаниэль подошёл к ней и наклонился к её уху. Нарцисса невольно повела ноздрями, ощутив терпковатый аромат сандала с нотками цитруса.
— Или вы разденетесь добровольно, — во вкрадчивом голосе просочилась неприкрытая угроза, — или я сниму эти чёртовы тряпки вместе с вашей кожей. Выбирайте.
Нарцисса не успела опомниться, как на диван с тихим шелестом отправилось платье. Вслед за ним рядом легли нижняя юбка и корсет.
— Бельё тоже.
В кабинете было тепло, даже немного душно, однако кожа покрылась мурашками от озноба. Горло сдавило от обиды и унижения, а в носу защипало от предательских слёз. Обнажённые стопы щекотал пушистый ковёр, но Нарцисса не чувствовала. Ей хотелось превратиться в невидимку и сбежать из этого ужасного дома как можно дальше. Порывисто вздохнув, она вытянулась во фрунт, прикрывая руками места, издревле считающиеся греховными, и замерла.
Натаниэль рассматривал её с ледяным интересом, и Нарцисса вдруг подумала, что ей искренне жаль ту женщину, которая с ним спит. Любовник со взглядом мясника — такое себе удовольствие.
— Дайте, — он указал на серебряный медальон с голубым аметистом.
Нарцисса послушно сняла украшение и протянула ему.
— Шпильки из волос тоже вытащить? — она не удержалась от едкого замечания.
— Не надо.
Дрейк задумчиво покачал в руке медальон, и положил поверх платья. Потом обошёл госпожу Ливингстон и встал за спиной. Ладони, тяжёлые и сухие, легли на плечи и неторопливо скользнули вниз. Стиснув зубы, она закрыла глаза. Вспомнились заметки в исторической энциклопедии о рынке рабов, где продавали женщин богатым южным султанам. Живот скрутило от отвратительной слабости, а к горлу подкатила тошнота.
— Как странно, — задумчиво пробормотал Натан, медленно проведя пальцами вдоль позвоночника. — Сколько вам лет?
— Тридцать три. Точнее, будет тридцать три. Этой зимой.
— Головные боли мучат? Кошмары?
— Бывает. Иногда.
— Ни знаков, ни отметин, ничего, — Дрейк наклонился и провёл носом от плеча до мочки уха, шумно втянув воздух. — Вы ведьма. Кто? Некромант? Видящая? Оборотень?
— Иногда мне снятся покойные, — призналась Нарцисса и резко повернулась к нему лицом. — Но в этом нет ничего странного. Всем иногда во сне приходят мёртвые. Порой сложно отпустить человека, к которому привязан.
Дрейк странно улыбнулся и, отойдя от неё, отвернулся к окну.
— Одевайтесь. Всё в порядке.
Нарцисса быстро натянула панталоны и сорочку, нырнула в нижнюю юбку и взяла в руки медальон. Глаза жгло от злых слёз. Она дала себе обещание обязательно их выплакать. Потом. Когда останется одна.
— Обычно на теле ведьмы есть отметины в виде родимых пятен, — мягко пояснил Дрейк, возвращаясь в кресло. — Их мучат головные боли, галлюцинации, кошмары. Но у вас ничего нет, хотя вы определённо ведьма.
— Вот как! Спасибо, что объяснили, — Нарцисса шмыгнула носом, села на диван и с холодным достоинством посмотрела на Натаниэля. — Вполне весомая причина для отказа. Если вы не согласны подписывать бумаги, можно было сказать напрямую. Не раздевая. Я бы поняла.
Правый уголок рта дёрнулся в едва заметной усмешке. Длинные холеные пальцы задумчиво постучали по лакированной столешнице, и Натаниэль вдруг спросил:
— Что с вашими родителями, Нарцисса?
Она небрежно повела плечами и вскинула подбородок.