Любовница Черного Дракона
Шрифт:
Дрейк иронично приподнял брови. Если он воздержится сегодня от спиртного, то оставит Сен-Ричардсона без последних сапог. И тут не помогут ни островные амулеты, ни артефакты, ни бабкины заговоры.
— Поспорили с Уорвеном, что ты будешь за столом, — Сэн-Пол потряс толстым пальцем в воздухе и снова провёл платком по лицу. — Я не собираюсь терять состояние. И если надо, волоком притащу и посажу тебя за стол.
Значит, все уже решили за него. Первым порывом было отказаться, но, поразмыслив, Натаниэль согласно кивнул.
— Ладно. Нельзя жертвовать твоим состоянием. Буду к десяти. Будь другом, попроси Стивена принести мне джин.
Валентайн скривился, будто ему приказали прыгнуть в выгребную яму.
— Ослиная моча и то лучше, — он поднялся и вразвалочку направился к дверям.
— Тебе виднее, Джей, — язвительно заметил Натаниэль. — У тебя больше опыта в распитии экзотических напитков.
Замечание достигло цели. Однако Сен-Пол, бормоча что-то нелестное в адрес Натаниэля и пойла для каторжников, покинул кабинет.
— Ваш дом, госпожа Ливингстон.
Нарцисса моргнула и потерянно заозиралась. За окошком экипажа выросли кирпичные дома Липовой улицы. Соседские дети играли в салочки, радуясь последним теплым дням, а на пороге булочной стоял пекарь и сердито попыхивал трубкой, наблюдая за веселой ребятней. Окинув взглядом экипаж, он равнодушно сплюнув себе под ноги и скрылся за стеклянной дверью.
— Надо же, — пробормотала Нарцисса — Я даже не заметила, как мы приехали.
Сэвидж медленно кивнул.
— Разумеется. Вы были так погружены в свои мысли, что даже не моргали, — он вытащил из кармана часы и продолжил: — Сколько вам нужно времени, чтобы собрать вещи.
— Не знаю. Может часа четыре-пять. А что?
— Я заеду за вами к восьми вечера. А после мы отправимся обратно к лорду Валлори.
— Сегодня? — взволнованно произнесла Нарцисса. — Так быстро? Я думала, что…
— Что вы будете по-прежнему жить отдельно, имея на руках бумаги о попечительстве? — Сэвидж спрятал часы и странно улыбнулся. — Позвольте мне кое-что прояснить, госпожа Ливингстон. Лорд Валлори знает барона де Виньи, как никто другой. С самой непривлекательной стороны. Именно поэтому милорд согласился помочь. А еще он прекрасно знает, что де Виньи не остановят какие-то бумаги. То, что барон держал себя в рамках приличия, не отменяет факта, что вам угрожает опасность. Так что мой вам совет — прислушивайтесь к тому, что говорит Валлори. Он человек чести и если дал слово защитить вас, то будьте уверены, он это сделает. Всего хорошего, госпожа Ливингстон.
Экипаж Сэвиджа направился в сторону столичного центра, а Нарцисса смотрела вслед и пыталась прийти в себя. Просто невероятно! Больше всего она боялась, что Валлори откажет. Но он согласился. Наблюдая, как Черный Дракон подписывает документы, она чувствовала облегчение. Вот она, свобода! Наконец-то она сможет избавиться от преследований де Виньи. О цене, которую придется заплатить за эту свободу, Нарцисса предпочитала не думать.
Но этого бы могло и не случится, если бы Эржабет не познакомила ее с Мартином Сэвиджем. Вспомнив о модистке, Нарцисса поспешила в сторону Ивовых Аллей. Вещи собрать она всегда успеет.
Салон мадам Пинкертон стоял особняком среди прочих ателье Ивовых Аллей. Он притягивал внимание своей сдержанной роскошью. Большие окна были зашторены, но сквозь них лился мягкий теплый свет и мелькали силуэты работников. Салон работал с утра и до позднего вечера, а в перед бальным сезоном и вовсе круглосуточно.
Приветственно звякнул колокольчик, висящий над входной дверью.
— Добрый день, госпожа Ливингстон, — Луи, помощник Эржабет, появился в холле, словно джинн. — Чем я могу служить?
— Добрый день, Луи, — Нарцисса одарила его теплой улыбкой. — Подскажите, пожалуйста, где мадам Пинкертон?
Вместо ответа Луи сделал изящный жест рукой, приглашая проследовать за ним. Ей нравился салон, его уютная атмосфера. Он очаровывал своим уютом. Но что больше всего нравилось Нарциссе, так это неуловимая таинственность. Как будто попадаешь в сказку. Здесь все было по-другому, но она не могла объяснить почему возникает такое чувство.
— Боленские кружева больше не в моде, девочки, — услышала Нарцисса зычный голос модистки из-за двери. — Здесь нужно укоротить рукав, вы же не смирительные рубашки шьете. Что это? Уберите к дьяволу тюрнюр! Что значит “на него спрос”? Вы за кого принимаете мужчин? За кентавров, которых привлекает лошадиная задница? И уберите эти нелепые рюши с лифа. В конце концов, у нас одеваются благородные дамы, а не шлюхи с квартала Роз!..
Луи проскользнул в швейный цех. Через несколько мгновений дверь распахнулась и на пороге появилась сама Эржабет.
— Нарцисса, дитя мое! Как я счастлива тебя видеть, — мадам Пинкертон заключила Нарциссу в дружеские объятия и расцеловала в обе щеки. От нее пахло симальской пудрой и терпкими древесными духами с нотками лимона. — Признаться, я начала переживать за тебя. Как ты?
— Великолепно. Все прошло лучше некуда.
Глаза Эржабет засветились лукавым огоньком и лицо озарила заговорщицкая улыбка. Затем она повернулась к Луи и театрально взмахнула рукой.
— Луи, принеси госпоже Ливингстон ахмадский чай с двумя дольками лимона и тремя ложками сахара. Мне — северского пятилетнего. Если он закончился, то можешь взять десятилетний. Вина не надо. От него голова болит, а мне еще работать. Нас не беспокоить. Мы будем в моем кабинете, — этими словами мадам Пинкертон поплыла направилась по коридору к лестнице.
Глядя на свою знакомую, Нарцисса невольно сравнила ее с каравеллой, бегущей по волнам моря. Эржабет обладала исполинским ростом и весьма пышными формами. Но двигалась с легкостью и изяществом танцовщицы, которых не ожидаешь увидеть от грузной женщины.
Нарцисса с теплом подумала о модистке. Они познакомились на картинной выставке, где разговорились о влиянии религии на современное искусство. Сошлись на том, что искусство нельзя запихнуть в рамки. Иначе искусство теряет свою главную прелесть — пробуждать чувства. Убери их, — и не останется ничего, кроме скупой механики.
— Итак, я тебя слушаю.
Эржабет дождалась, когда за Луи закроется дверь, достала из ящика письменного стола сигарету и ловким движением воткнула ее в длинный мундштук из слоновой кости. В воздухе поплыли сизые полосы дыма. Ноздри Нарциссы защекотал аромат затонского табака.