Любовница Черного Дракона
Шрифт:
— Они в разводе. Уже давно. Меня воспитывала тётя.
— А ваша матушка? Где она?
Нарцисса поджала губы. Она не любила разговоры о семье. Особенно после того, как ей дали понять — она лишняя.
— С ней приключился тяжёлый нервный срыв. Она уже десять лет живёт с моей старшей сестрой и её мужем. Мы практически не поддерживаем отношения.
— А отец? Что с ним?
— Катастрофа, — печально ответила Нарцисса и вздохнула. — С ним произошла настоящая катастрофа.
— Тоже тяжёлый нервный срыв?
— Значительно хуже, — госпожа Ливингстон убрала прядь волос за ухо и драматично вздохнула: — Он повторно женился. А это значительно хуже, чем любой нервный срыв. Отцу наплевать, что происходит в моей жизни. Он готов выдать меня замуж хоть за шакала, лишь бы не отвлекаться от своей новой семьи.
Несмотря на показную сдержанность, в последней фразе всё же просочилась тихая горечь. В обществе не принято жаловаться на семью. Это верх невоспитанности. Но Нарциссе стало всё равно. Хотелось убраться из кабинета, подальше от Дрейка и забыть об этой встрече, как о страшном сне. За окном покачивались желтеющие листья клёна. Промелькнула фигура садовника в соломенной шляпе. Ничего, не получится с ним, можно попытать счастья в другом месте. Только бы выжить…
— Хорошо, я подпишу бумаги о попечительстве, — прервал её мысли Натаниэль. — Но с тремя условиями. Первое: вы не покидаете покоев, когда ко мне приезжают друзья. В ваших интересах оставаться там до их отъезда. Иначе я не ручаюсь за вашу безопасность. Второе: вы не поднимаете темы прошлого.
— А третье?
Дрейк пристально посмотрел на неё и сдержанно улыбнулся:
— Вы становитесь моей любовницей.
Он с ума сошёл! Сбрендил! Рехнулся! Однако это не меняет того факта, что его поведение нельзя назвать иначе как скотским.
Натаниэль раздражено отшвырнул в сторону письмо от Николаса Хардинга, главы Эрвендейла, откинулся на спинку кресла и, сплетя пальцы на груди, закрыл глаза. Прошло не более часа, как госпожа Ливингстон уехала в сопровождении Мартина Сэвиджа. Но кабинет всё ещё хранил едва уловимые нотки тёплого розмарина и бергамота. Дрейк внезапно поймал себя на том, что вдыхает воздух с жадностью гончей, напавшей на след косули.
Выругавшись про себя, Натаниэль резко поднялся и принялся мерить шагами кабинет. Проклятая драконья кровь! Едва стоило ввалиться Нарциссе в комнату, как в глазах на мгновение потемнело, сузив пространство лишь до тёплой мерцающей точки в дорожном платье и с покрасневшими от смущения щеками. Как она была мила! Такая хрупкая, беззащитная и такая отчаянная.
Дракон внутри просто взбесился. Он рвался на свободу, взывал к инстинктам древних предков, требовал взять своё здесь и сейчас. Подавить зверя было невозможно — всё могло закончиться плачевно. И для Нарциссы, и для него, и для находящихся в доме. Дракон вырвался бы наружу, разметал бы дом, как труху, и, схватив девчонку, отправился в Драконий Чертог — последнее пристанище потомков драконьего рода.
Зверя нельзя подавить. Но с ним можно договориться. Госпоже Ливингстон необходимо убежище? Хорошо. А ему, Дрейку, нужно, чтобы зверь сидел тихо и не пытался вырваться. Он обычно не пользовался положением в подобных случаях, предпочитая, чтобы женщины сами приходили. Но это было исключение.
И тем не менее сделалось гадко, будто помоев нахлебался.
«С ней что-то не так», — подумал Натаниэль. Остановившись перед окном, он выглянул в сад. Маленький Сандро в соломенной шляпе возился с кустом приозёрских роз. Секатор порхал между стеблями, убирая увядшие соцветия и пожелтевшие листья. Ещё немного и сад превратится в унылый участок, с голыми альпийскими горками и вечнозелёными туями.
Чем не сад в Драконьем Чертоге? Воспоминания о родных краях отозвались глухой болью.
Когда-то у него было всё. С тех пор прошло почти двадцать шесть лет, и Дрейк не стремился возвращаться к старой жизни. Его всё устраивало в новой. Особенно возможность забыться. Появление девицы в его размеренной жизни не сулило ничего хорошего. Маленькая, с большими, полными отчаянной смелости глазами, в ней таились силы, о которых она и сама не знала.
Ведьма. Дрейк чётко уловил магическую ауру, тонкую, серебристую, обволакивающую Нарциссу с ног до головы, подобно кокону. Но почему тогда нет опознавательных значков? И почему Дракон так отреагировал на нее?
— Что же тебя пробудило? — задумчиво пробормотал Натаниэль, слепо глядя перед собой. — К твоим услугам женщины королевского двора и элитных борделей. А тебе подавай ведьму. Не особо симпатичную и не в меру любопытную… Чем же она тебя зацепила?
В дверь деликатно постучали.
— Да?
— К вам пришёл граф Сен-Пол, ваша светлость, — услышал Натан деликатный голос дворецкого Стивена.
— Проси.
Дрейк выкинул из головы мысли о Нарциссе Ливингстон и сел за стол.
Появление Сен-Пола — не самое приятное событие, но в глубине души Натаниэль почувствовал искреннюю радость.
Через несколько секунд послышались шаги и тяжёлое сопение.
— Чёрт бы тебя побрал, Дрейк! — прогромыхал Джей Валейнтайн, граф Сен-Пол. — По столице поползли слухи, что ты собрался возвращаться в Драконий Чертог.
— Слухами земля полнится, Джей, — Натан сдержанно улыбнулся и пожал в ответ толстую мягкую ладонь графа. — Что тебя привело?
Валентайн тяжело опустился на стул и провёл платком по изрядно вспотевшему лбу. Графу было немного за сорок, однако он выглядел значительно старше. В обществе Сен-Пол снискал славу карточного шулера, бретёра и распутника. В приличные дома его старались не пускать, опасаясь за имущество и дочерей. Дрейк как-то с откровенным равнодушием заметил, что если графа не убьёт сахарная болезнь, то это сделают или тяга к распутству, или партнёры в покер, или очередная дуэль.
— Уорвен тебя потерял. Сегодня вечером ожидается грандиозная игра. И все хотят, чтобы ты присоединился.
— Не поверю, что ты вытащил свою тушу из заведения мадам Фани, чтобы сообщить об этом, — холодно усмехнулся Дрейк, пристально разглядывая визитёра. Бросил быстрый взгляд на часы и добавил: — Слишком рано. Я ещё не освободился.
От чего конкретно не освободился, он уточнять не стал.
— Сегодня будет Алек Витторн, барон Сен-Ричардсон, — граф подался вперёд, и блёклые глаза лукаво заблестели. — Он хвастался, что привёз с Нетландских островов амулет, заговорённый на удачу.