Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве (Карусель памяти)
Шрифт:
На мгновение Джон пришел в замешательство, когда понял, что в глазах Пэт именно он выглядит инициатором разрыва. Что ж, в каком-то смысле так оно и было.
– Клэр хотела уйти, – он пробежал пальцами по папке, которую Пэт положила на стол. – Видишь ли, она познакомилась с братом той женщины, что прыгнула с моста, и… привязалась к нему. С его помощью она пытается разобраться в случившемся.
– Бог ты мой, – покачала головой Пэт. – Она что… у них роман?
Джон чувствовал себя все более сконфуженным.
– Даже не знаю, как это назвать.
В глазах Пэт мелькнула искорка
– Поверить не могу, что она бросила тебя ради другого парня.
Выглядело это и правда не слишком красиво, и Джон в смущении отвел взгляд.
– Не могу сказать, что это было ее идеей. Просто я предложил Клэр свободу, а она приняла ее.
– Но она же предана тебе всей душой.
Джону не понравилось это слово. Преданность – не любовь, она не предполагает отношений на равных.
– Видимо, преданность – не лучшее основание для брака, – заметил он.
Пэт на мгновение задумалась.
– Вы с Клэр никогда не ссорились, так ведь? – это было не столько вопросом, сколько утверждением. Почти обвинением.
– Нет. Да нам и не из-за чего было ругаться.
– Возможно, вы двое просто игнорировали свои проблемы.
– Ты же знаешь Клэр. Она на все смотрела сквозь розовые очки.
– И тебе это нравилось.
Джона вдруг охватила тоска по прошлому.
– Да, нравилось, – признал он. – Я бы многое дал, чтобы вернуться в то время.
– Джонни! – подъехав поближе, Пэт наклонилась и крепко обняла его. Только тут Джон понял, как ему не хватало такой поддержки. Он поспешил отвернуться, чтобы Пэт не заметила слезы, выступившие у него на глазах.
– Как ты справляешься? – поинтересовалась она. – Тебе что-нибудь нужно?
– Мне нужно понять, как сообщить об этом остальным.
– Почему ты вообще должен что-то объяснять?
– Клэр будет занята своими делами, и мне нужно объяснить ее отсутствие.
– Скажи правду, – посоветовала Пэт. – Эти люди – твои друзья, Джон.
Они поговорили еще немного. Джону не хотелось распространяться на тему расставания с Клэр. Пэт начала было задавать ему вопросы о Рэнди, но быстро остановилась, почувствовав нежелание Джона отвечать. Разговор зашел о лыжах и выездном семинаре. Когда Пэт наконец направилась к двери, было уже около полудня.
– Звони мне в любое время, – заявила она. – Ты же никогда не жил в одиночестве. Звони. Я – эксперт по таким вопросам.
Джон решил последовать ее совету и к концу дня успел поговорить с теми восемью членами фонда, которые работали здесь на полную ставку. Ему не хотелось изображать Клэр виновницей случившегося, и он заявил, что ответственность за расставание лежит на обоих. Остается надеяться, заявил он, что со временем Клэр вернется к работе.
Реакция сотрудников во многом удивила его. У многих шок и сочувствие, которые он ожидал, сменились странным чувством облегчения. А вот это уже было для него в новинку. «Оказывается, союзу Харт – Матиас не чуждо ничто человеческое», – заявил один из терапевтов.
После работы Джон отправился в спортзал, где и провел почти два часа, старательно откладывая возвращение в свое пустое жилище. Переодеваясь после интенсивных занятий, он заставил себя взглянуть
Джон чувствовал себя брошенным ребенком, которому необходимо позаботиться о себе в отсутствие взрослых. За эти годы он не раз посещал больницу, но всегда в компании Клэр.
Он порядком нервничал, пристраивая машину на парковочной площадке. Как ему оправдаться перед врачами, если те спросят, почему он так долго не приезжал? Джон перебирал в уме возможные фразы: «Я думал, ожог должен пройти сам собой». Или: «Поначалу это выглядело куда лучше». А может, стоит сказать им правду? «Очень просто игнорировать проблему, если не чувствуешь боли».
33
Клэр не раз успела порадоваться тому, что надела спортивные ботинки. Рэнди предупреждал ее, что маршрут будет не из легких, однако она не ожидала, что два километра подряд им придется карабкаться по скалам.
– Ну, что ты там отстаешь? – откуда-то сверху поддразнивал ее Рэнди. Клэр смотрела на него, запрокинув голову. Рэнди и Кэри ходили по этой тропе хотя бы раз в месяц, так что Клэр приходилось изо всех сил тянуться за своим спутником.
Изучив нагромождение камней между собой и Рэнди, она начала осторожно пробираться вверх. Как только Клэр поравнялась с ним, Рэнди повел ее дальше, вдоль длинной цепочки валунов. Время от времени они останавливались, чтобы посмотреть за реку, где начинались уже земли Вирджинии.
Прошло две недели с тех пор, как Клэр уехала из дома. Она довольно часто ночевала в гостевой комнате Рэнди – пожалуй, даже чаще, чем следовало бы. Рэнди с охотой приглашал ее к себе. За это время они успели сблизиться во всех смыслах, за исключением одного-единственного. Клэр немного тревожилась из-за того, что мешает Рэнди вести более активный образ жизни, но он развеял ее тревоги. В нем появилась какая-то мальчишеская беспечность, которой раньше Клэр не замечала. Впрочем, он по-прежнему старательно оберегал от вторжения те часы, которые проводил с сыном, и Клэр это вполне устраивало. Сама она занималась тем, что помогала Рэнди в ресторане или рисовала декорации для его новой пьесы. Часто она оставалась одна в маленьком театре, усердно разрисовывая большие холсты. Дни ее текли размеренно и неспешно. Клэр была признательна Джону за то, что он освободил ее от работы в фонде. Толку он нее все равно бы не было, а так она могла свободно общаться с Рэнди.
Тем не менее Клэр регулярно общалась с Джоном. Она звонила ему раз в несколько дней, чтобы узнать, как он поживает. Джон, в свою очередь, спрашивал, продолжаются ли у нее видения. Клэр считала, что он задает эти вопросы исключительно из вежливости. Или потому, что больше ему не о чем с ней говорить.
Они пытались решить, как им рассказать Сьюзан о расставании, тем более что Клэр не очень-то нравилось это слово.
– Почему бы не сказать ей, что мы решили пожить порознь? – спросила она.