Любовные чары
Шрифт:
— Если не воспользуется моментом, — вставил я, — ему всю жизнь ходить под властью Ригильта.
— Скажу, — пообещала она.
— Настойчиво, — потребовал я. — С нажимом! Убедительно.
— Да-да…
— Вполне возможно, — сказал я, — Ригильт выждет еще год-два, укрепится настолько, что вообще свергнет короля с трона… и начнет свою династию. Пусть Плаций и это учтет. Его свергнут и удавят в темнице. Грязной веревкой.
Она сказала тихо:
— Вы все предусматриваете!..
— Если, — сказал я нервно, — не предусмотришь — тут же получишь обухом между ушей.
Она сказала уважительно:
— Вы чуткий, благородный лорд… Вы даже очень чуткий! Чтобы увидеть и почувствовать меня… нужна особая чуткость.
— Это объяснимо, — признался я чуточку застенчиво.
— Чем?
— Я и сам привидение, — сказал я тихо.
Она всмотрелась в меня пустыми неподвижными глазами.
— Что?
Я пояснил как можно проще:
— Правильнее сказать даже, все люди носят в себе собственные привидения! Каждый человек еще и оно самое, только временно заключенное в его теле. Всех их моментально выдувает в момент смерти, лишь наиболее сильные и цельные натуры могут задержаться, чтобы исполнить некий долг или решить прерванную задачу…
Она слушала с раскрытым ртом, что очень женственно, многие женщины это приняли на вооружение и бегают с раскрытыми ртами и вытаращенными глазами, что мужчинам очень нравится, и если бы не эта дурацкая жажда доминировать и отыграться за все тысячи лет домостроя…
— Привидение в каждом, — проговорила она задумчиво, — а я думала, мы образовываемся в момент смерти.
— Ну да, — сказал я саркастически, — так и успело бы за кратчайший миг переписаться из живого в привиденье столько информации!.. Нет, записывалось всю жизнь на второй носитель, а в момент смерти просто привиденьево тело, не скованное плотью, начинает жить самостоятельно. Хотя, возможно, записалось не все, а только главное.
Она спросила встревоженно:
— А что не записалось?
Я отмахнулся.
— Да мелочи всякие. Но в первую очередь записалось главное — отомстить роду! Так что вы прямо сейчас к королю Плацию, а я буду думать, как убедить Ригильта.
Она моментально посуровела, лицо стало строгим и возвышенным, как у женщины древнего славного рода, богатого обязанностями и традициями.
— Вы правы, глерд. Спасибо, что напомнили!
Она исчезла моментально, что значит сильная воля, что позволяет нам собираться в нужные моменты и выказывать в себе лучшее, что в нас есть.
Я перевел дыхание, Фицроя все еще нет, а то бы даже не знаю, сумасшедшим выглядеть не хочу, хотя это пикантно, все гении, говорят, сумасшедшие, а самые трезвые и правильные, которым сумасшествие никогда не грозит, — это полные дауны.
Глава 2
Фантазия у меня о-го-го, бывает, такое нафантазирую, что и на голову не налезает, но сейчас нет времени начинать сложную многоходовую интригу, это когда-нибудь в другом месте, а сейчас нужно действовать быстро.
А быстро это, увы, просто. И грубо. Прямолинейно, как обычно у простых и честных мужчин. Когда я сказал, что препятствие нужно убрать, я сразу же соскользнул на вполне понятное толкование слова «убрать», что вовсе не означает снять с должности или отодвинуть с дороги.
Хотя отодвинуть с дороги это как раз и есть убрать в современном значении.
Главное, мне вовсе не нужно ехать в Опалоссу, чтобы как-то убедить регента отказаться от власти. От одной этой мысли становилось нехорошо, все-таки я эстет, а с такими людьми общаться…
На ловца и зверь бежит, но если я в самом деле планирую то, что все время вертится в черепе, то мне как раз и нужно держаться от этого зверя подальше. Чтобы ничем не могли связать, даже если бы захотели.
А захотеть захотят, все-таки любое изменение в Опалоссе сейчас нежелательно для союза Антриаса с Ригильтом. Нужно предупредить Финнегана и Эллиана с Баффи, чтобы не общались с Ригильтом, а если уж придется, то на дистанции и как можно меньше.
Финнеган собрал нас на другой день в его комнате, обставленной богато, но безвкусно, слишком много дурной роскоши, оглядел всех надменно и свысока. Мы, как и положено, притихли, выказывая ему свое смирение, как молодые волчата старому матерому волчищу.
— Объявлено, — произнес он веско, — что завтра с утра его величество король Антриас и его лучший друг регент королевства Опалосса благородный герцог Ригильт отправятся на охоту в заповедный королевский лес…
Эллиан сказал льстиво:
— Как красиво!..
Финнеган продолжил, не поведя в его сторону глазом:
— В сопровождении большой свиты, естественно. В знак дружбы и рассчитывая на дальнейшее сотрудничество с королевством Нижние Долины нам предложено выделить не больше двух человек из нашего посольства для участия в таком знаменательном деле.
Я видел, как вспыхнули глаза у Эллиана. Баффи оставался с непроницаемым лицом, хотя, думаю, тоже не прочь бы развлечься, все-таки охота давно перестала быть основным средством добывания пропитания, сейчас это больше спорт, развлечение и средство установить в неформальной обстановке новые нужные связи с нужными людьми и поддерживать старые.
Эллиан сказал еще льстивее, я почти увидел, как он замахал хвостом:
— Глерд Финнеган, вы будете участвовать в охоте королей!
Я посмотрел на Баффи и Фицроя, никто не напомнил, что Ригильт не король пока что, дипломаты должны строго придерживаться формальностей, а это значит, что Финнеган подобрал себе еще тех помощников, главное — лояльные и поддакивающие.
Странно, что королева назначила послом именно его, куда лучше смотрелся бы Теренц Брандштеттер, этот высокий и крупный глерд из древнейшего рода, который дал королевству великих полководцев, стратегов, дипломатов, канцлеров, хорош был бы герцог Хоткиндгард, самый известный интриган королевства, из рода интриганов, у него семья интриганистая, без интриг и подсидок ему и жизнь не жизнь, и здесь бы он развернулся вовсю, умело сталкивая интересы, ссоря и всякий раз получая выгоду…
Но королева предпочла оставить их в Санпринге, что непонятно, однако ей виднее, своих людей знает лучше.