Любой ценой
Шрифт:
— Злоумышленник, — повторила Хонор. Собственный голос показался ей бесцветным.
— Да, ваша милость. — Мэндел испытал замешательство от замечания Хонор и она чуть улыбнулась.
— Лейтенант Меарс, — тихо произнесла она, — почти целый стандартный год состоял при моём штабе. Он был исполнительным, ответственным, добросовестным молодым человеком. Если бы он остался в живых, то, я уверена, достиг бы высоких чинов и с честью исполнял бы свои обязанности. Теперь он не сможет этого сделать, потому что я его убила. Капитан, я была бы вам очень признательна,
Мэндел посмотрел на неё, и в его голове что-то щелкнуло. Хонор могла это ощутить, пощупать его чувство «А, так вот оно что!», когда он понял — или думал, что понял — с чем имеет дело.
— Ваша милость, — с сочувствием произнёс он, — это вполне обычно, особенно сразу после подобного происшествия, когда тяжело признать, что человек, которого вы знали, любили и которому доверяли, был не таким, как вы полагали. Я уверен, что вы ощущаете вину за смерть «добросовестного молодого человека», которого вы убили. Однако вы убили его защищаясь, и это должно было послужить для вас доказательством того, что он был не тем человеком, которым вы его считали.
Глаза Хонор сузились и она услышала тихое свистящее шипение Нимица.
— Капитан Мэндел, — ещё тише сказала она, — вы читали мой личный доклад о случившемся или нет?
— Разумеется, ваша милость. Его копия находится у меня здесь. — Мэндел стукнул по висящему на его поясе микрокомпьютеру.
— В таком случае вы должны знать, что лейтенант Меарс не отвечал за свои поступки, — решительно заявила Хонор. — В этом преступлении он не был «злоумышленником», он был его первой жертвой.
— Ваша милость, — терпеливо сказал Мэндел, — я на самом деле читал ваш отчёт. Он хорошо написан. Кратко и по сути. Однако же, вы боевой офицер. Вы командуете кораблями и водите в бой флоты, и всё Звёздное Королевство знает, как прекрасно вы это делаете. Но вы не следователь уголовного розыска. А я — да и, хотя я не подвергаю сомнению ни единый из фактов, изложенных в вашем отчёте, боюсь, что ваш вывод относительно того, что лейтенант Меарс находился под каким-то принуждением, не имеет никакого смысла. Он совершенно не подтверждается фактами.
— Прошу прощения? — почти нормально спросила Хонор, хотя правый уголок её рта начал слегка подёргиваться.
— Ваша милость, — Мэндел вероятно даже не подозревал о собственном чувстве настойчиво самоуверенного превосходства в отношении своей специальности, но Хонор знала это точно, — в вашем докладе вы отметили, что лейтенант Меарс пытался сопротивляться некоему принуждению всё то время, пока он расстреливал людей, в том числе и вашего личного телохранителя. Однако, боюсь, этот вывод ошибочен — в этом заключении я основываюсь как на двух основных моментах на результатах наблюдения и логике.
Во-первых, я просмотрел все записи видеонаблюдения с флагманского мостика и не заметил ни малейших признаков колебания с его стороны. Во-вторых, действия по принуждению потребовали бы значительной психокоррекции, если бы он действительно был тем человеком, которым вы его считаете.
Для участника столь кровавого и совершенно неожиданного инцидента, как этот,
Что касается психокоррекции, то это попросту невозможно. Лейтенант Меарс, как и все королевские офицеры, прошел стандартную обработку по противодействию наркотическим веществам и психокоррекции. Не то, чтобы её было совершенно невозможно преодолеть или обойти, но это сложно. И, даже если забыть про это, психокоррекция требует времени, ваша милость. Достаточно длительного. А мы можем проследить практически каждый момент жизни лейтенанта Меарса за последний стандартный год. Само собой, неучтённые периоды времени, достаточно долгие для того, чтобы лейтенант мог быть подвергнут принудительной психокоррекции для выполнения подобного деяния, отсутствуют.
Капитан-следователь печально покачал головой.
— Нет, ваша милость. Я понимаю, что вы желаете верить лучшему об офицере, к которому были так привязаны. Однако единственным объяснением случившегося является то, что он был, причём уже в течение некоторого времени, агентом разведки хевов.
— Это нелепо, — категорично возразила Хонор. Лицо Мэндела напряглось, его чувство профессионального превосходства стало перерождаться в гнев, а Хонор наклонилась в кресле вперёд. — Если бы лейтенант Меарс — Тимоти, — она умышленно назвала по имени погибшего офицера, — действительно являлся хевенитским агентом, он был бы намного ценнее в качестве шпиона, а не убийцы. Как мой флаг-лейтенант, он имел доступ практически ко всей наиболее важной и секретной информации всего Восьмого Флота. Он был бы бесценным источником сведений, и хевениты никогда бы не пожертвовали такой фигурой для подобной попытки убийства.
Кроме того, капитан, я не заявляла в своём докладе, что «полагаю», что он действовал по принуждению; я заявила, что он действовал по принуждению. Это — не изложение впечатления. Это — изложение факта.
— При всем моем уважении, ваша милость, — сухо произнёс Мэндел, — мой собственный анализ видеозаписей не подтверждает данный вывод.
— Моё наблюдение, — Хонор умышленно акцентировала существительное, — не основывалось на анализе увиденного.
— Чувства и инстинкты — плохая основа для уголовного расследования, ваша милость, — ещё суше произнёс Мэндел. — Я занимаюсь этим почти пятьдесят стандартных лет. И, как я уже объяснил вам на основании этого опыта, для человеческих эмоций нормально оказывать влияние на интерпретацию подобных событий.
— Капитан, — дрожь в уголке рта Хонор стала более заметной. — вы знаете о том, что я была принята древесным котом?
— Разумеется, ваша милость, — Мэндел явно пытался сдержать свой темперамент, однако голос его был чуточку напряженным. — Об этом все знают.