Люди Арка. Книга 1
Шрифт:
Я стою за последним человеком, дальше – моя очередь. Я с ужасом осознаю, что до сих пор не придумал, какой вопрос задать фигуре в красном. Я осматриваюсь по сторонам, всерьёз задумываясь о том, чтобы сбежать отсюда, пока не поздно. Но тут выясняется, что мы окружены плотной цепью людей в тяжёлой броне. Я никогда не видел такой брони. Гладкая, сверкающая безупречной белизной поверхность шлемов и других элементов доспехов испещрена вставками из золотистого металла, а количество витиеватых узоров, напоминающих ветви ползучего растения, вызывает головокружение.
Я понимаю: выхода отсюда нет.
Снова смотрю вперёд и неожиданно для себя различаю рыжие завитушки волос на голове человека, устраивающегося за гранитной скамьей. Его голос развеивает мои сомнения насчёт его личности. Ченек задаёт свой вопрос, настолько сложный и глубокий, что даже я в какой-то момент перестаю его понимать. В этот раз фигура в красном берёт паузу, чтобы сформулировать свой ответ, но в конечном счёте, как и прежде, лишь гремит, сотрясая всё вокруг. Ченек, засияв от радости, отбегает в сторону. Люди в броне одобрительно похлопывают его по плечам, а затем… хватают за руки и за ноги и швыряют в отверстие, разверзнувшееся посреди пола. Ченек молча, с неизменно счастливым лицом, исчезает среди языков пламени, поглотивших его без остатка.
Мой лоб покрывается испариной, взгляд мутнеет. Я вижу неясные силуэты скалы, людей в белых доспехах и Фигуры, которая, спустя миг, вырастает прямо передо мной. Комната начинает кружить в бешеном шумном танце. Становится жарко. Я чувствую, как нечто тяжёлое пристально всматривается в меня из темноты капюшона. Наконец Фигура поднимает руки и отбрасывает свой капюшон назад. Я не могу пошевелиться, только беспомощно смотреть на то, что скрывалось под красной тканью. Шум в ушах становится просто невыносимым, а голова готова лопнуть от напряжения…
Я лежу в сомнуме, уставившись в тёмный потолок немигающим взглядом. Сердце колотится так бешено, словно ещё пару секунд назад я не спал, а участвовал в забеге с препятствиями. Покрывающий лоб пот мне не приснился: я ощущаю влагу даже на подушке под головой.
«Уровень стресса превысил норму. Рекомендуется принять транквилл», – пульсирует слабым ультрафиолетом надпись у меня перед глазами. Я прошу Руни принести мне капсулу, а сам тем временем открываю базу снов.
Сны, в отличие от воспоминаний, всегда сохраняются автоматически, потому что люди никогда не знают наверняка, к какому сну им захочется вернуться и пересмотреть. Причины на это могут быть самыми разными: от необходимости вспомнить кого-то важного, появившегося во сне, но ускользнувшего из памяти, и до желания заново пережить моменты восторга и счастья, возможные только в мире сновидений. Такие файлы можно воссоздать в иммерсивной виртуальной среде, и тогда уже никто не сможет отличить их от реальности. Обратная сторона заключается в том, что человек рискует буквально потерять себя, надолго поселившись в восстановленных из снов фантазиях. Я слышал о настоящих случаях сумасшествия, причиной которого становились такие «реальные» сны.
Я вижу свежий файл с подписью «Сон от 17 лефактобря, 04:01». Меня поглощает искушение открыть файл, но вместо этого я велю системе удалить его. «Вы уверены, что хотите удалить этот файл?» – интересуется Улей. Будто под гипнозом, я не отрываю взгляда от мигающего в темноте знака вопроса. Помедлив, я выбираю опцию «Нет». Руни тихо влетает в комнату, освещая розовым мерцанием своего дисплея находящийся у неё в руках поднос со стаканом аквы и капсулой успокоительного.
***
Утром, в 6:74, я, облачившись в униформу Ювениса, выхожу из убикора и шагаю к паркингу со скутерами. Солар ещё не успел взойти в полной мере: на белом ниве, припорошившем траву у паркинга, поблескивают розово-голубые хрусталики утренней зари.
На улице свежо, и в эту минуту я благодарен своей термокуртке за разливающееся по телу тепло. Перед внутренним взором всплывает самодовольное лицо Хэрона, подначивающего меня из-за необходимости обогреваться в холодный сезон, в то время как ему, крату, одежда не требуется в принципе. Он, разумеется, всё же носит её, но лишь для приличия: с функцией теплоизоляции прекрасно справляются его толстая кожа и природный мех.
Прежде чем тронуться с места на своём скутере, я отправляю Хэрону сигнум с просьбой сообщить мне о результатах игры, как только они появятся. Учитывая, что в этот раз моя команда играет без меня (в качестве замены они действительно взяли Найлза), я решил, что ничего страшного не произойдёт, если сегодня я буду болеть за их соперников с Хэроном во главе. Мой сигнум остаётся непрослушанным, ибо Хэрон считает, что лучший способ настроиться на победу в Агилитроне – это здоровый поздний сон. Хотя он и успел накануне вечером отправить мне следующий текст: «Эй, спроси у Его Айкьюшества, где все мои чистые носки! Могу поклясться Сейвером, что вчера я видел одну пару. И да – удачи там, приятель!»
Урб ранним утром пронизан особой атмосферой. Кажется, что ты ступил туда, куда не следовало, и вот-вот потревожишь мирный сон какого-то исполинского зимнего зверя. Хозяева собак только начинают, зевая, выползать из убикоров со своими питомцами, которым не терпится зарыться носом в ближайший сугроб. Небо ещё не сильно усеяно дронами и такси, и можно разглядеть удивительной формы скопления тонких утренних облаков, которые, как и нив далеко под ними, теряют свой розовый окрас по мере того, как солар поднимается всё выше и выше, затмевая собой господствующие по ночам спутники Арка: золотую Ауру, богатую металлами, и серебристый Арген, закованный в лёд.
Путь от убикора до станции Интерурба на скутере можно преодолеть очень быстро, за считанные минуты. Я не успеваю как следует насладиться спокойствием утра, а впереди уже виднеется крыло станции. Вход в Интерурб представляет собой огромный белый треугольник, устремившийся в небо одной из своих вершин и действительно чем-то напоминающий птичье крыло. Сам он состоит из множества продольных пластин, которые, меняя своё положение, отражают соларный свет в разных направлениях в течение дня.
Раньше лучи солара были для аркан главным источником энергии, и нельзя было пройти и десяти шагов, не увидев поблизости соларную панель. Урбы были утыканы ими, словно лесные поляны – грибами после дождя. Всё изменилось раз и навсегда, когда был совершён первый в хронике Арка успешный термоядерный синтез с выходом энергии, во много раз превышающей затраченную.
Сегодня в каждом крупном урбе возвышается башня Синтешара – сферического реактора, в недрах которого эонами идёт непрерывная термоядерная реакция. Сам реактор расположен так высоко, что в пасмурные дни о его наличии говорит лишь смутно-голубое свечение плотно теснящихся под ним тяжёлых облаков. Синтешар не требует присутствия людей для его обслуживания и сам регулирует распределение энергии между убикорами и другой инфраструктурой урба. Она, например, и приводит в движение сверхзвуковые гиперподы, мечущиеся между станциями Интерурба. Такая дорога занимает настолько ничтожное время, что многие выезжают на работу в другой урб утром и уже вечером просматривают новостные стримы в стенах родного убикора. Всё это, конечно, при условии, что человеку по каким-либо причинам необходимо лично присутствовать на рабочем месте, как, например, часто приходится моему отцу.