Люди Богов Ведают
Шрифт:
– Мария Сергеевна.
– Да... рассказала, что с тобой случилось... Все же надо было, Женя, пойти к следователю и все ей рассказать. Ты же совсем девочка была! Зачем ты меня выгораживала?
Женя грустно улыбнулась, но ничего не сказала. Алексей тоже замолчал, задумался, лицо его исказила гримаса муки: брови сошлись у переносицы, между ними пролегла двойная вертикальная морщина, глаза тупо смотрели куда-то в угол и заблестели от подступивших слез, уголки губ опустились, сами губы сложились в жесткую прямую складку, чувствовалось, что зубы его крепко стиснуты. Женя
– Ну, что ты, мой мальчик? Успокойся. Все прошло, все ушло. Не надо об этом. Тебе тяжело... Лучше, не вспоминай, не говори...
Но от этих слов ему стало еще стыднее. Он прижался лицом к ее груди, стараясь проглотить ком, подкативший к горлу, а руки невольно с силой стиснули ее.
– Ой! Ты меня сейчас раздавишь, - выдохнула Женя и тихонько жалобно засмеялась.
Он отпустил ее, и уже бережно взял в руки ее голову и прижал к своей груди.
– Прости... Прости... За все прости...
– Мне не за что тебя прощать, - прошептала Женя и поцеловала его в грудь. Алексей поднял ее лицо к своим губам и стал нежно целовать глаза, щеки, губы.
– Родной мой человечек! Ты самая замечательная на свете женщина! Ты просто идеальная женщина!
Женя тихонько засмеялась, вынырнула из его объятий и задорно посмотрела ему в глаза.
– Да. Я - идеальная женщина! Потому что рядом со мной идеальный мужчина!
– Ну, вот уж нет! Я грубый мужлан и тиран-начальник.
– Да ты что?!
– притворно ужаснулась Женя.
– Еще и тиран?
– Да-а-а. Знаешь, как меня подчиненные боятся?
– Ух, ты! А ты кто?
– Я - главный хирург, зав. хирургическим отделением областной больницы. Вот так вот!
– Ой! Мне что же тебя теперь на "Вы" и по имени-отчеству называть?
– Тебе можно и на "ты", - с мягкой улыбкой произнес Алексей и нежно обнял Женю.
Но она освободилась от его объятий и с лукавством в глазах продолжила "игру".
– А кого же ты тиранишь? Неужели пациентов?
– Не-е-ет, - протянул Алексей.
– К пациентам я отношусь бережно. А вот некоторые подчиненные требуют к себе сурового отношения.
– Прямо-таки требуют?
– Ага. Я не терплю разгильдяйства и безалаберности в клинике. Каждый должен точно и вовремя исполнять свои обязанности, ответственно относиться к работе. Тем более в нашей профессии.
– Да-а-а. Ты суровый начальник..., но, наверно, так и надо. Ты молодец! А вот я не могу командовать, я могу что-то придумать, организовать, объяснить, попросить, но не приказывать...
– А женщине, настоящей женщине, это ни к чему. Ее сила - в ее слабости. Так ты тоже в начальниках?
– Нет. Я одно время попробовала работать мастером в нашем цеху. Но... действительно, для того, чтоб руководить, нужно иметь железный характер. Даже если на пятьдесят человек только один-два лентяя, ох, как они могут измотать нервы! Потому, когда мне предложили перейти в отдел моделирования, я с удовольствием ушла.
– И что же ты моделируешь?
– Верхнюю одежду. Мои пальто и куртки очень даже пользуются спросом,
Женя кокетничала, "строила глазки" и вообще веселилась. А Алексей любовался ее румянцем на щеках, сияющими глазами, озорной улыбкой.
"Как же она хороша! И ничуть не изменилась. Словно не было этих тридцати лет. Словно только вчера мы стояли на той скамейке в сквере и "летали в космос..."
И ему вдруг страшно захотелось снова испытать то чувство полета.
– Женя, - он снова привлек ее к себе и зашептал ей в самое ухо: - А помнишь, как ты тогда учила меня летать? Возьми меня снова с собой.
Женя грустно улыбнулась.
– Тебе тогда понравилось?
– Очень!!!
– К сожалению, мне больше не пришлось так полетать. Очень долго не было ни возможности, ни сил. А когда хотела попробовать снова - не получилось...
– Женя тяжело вздохнула.
– Я теперь летаю только во сне, - она задумалась и снова заулыбалась.
– А во сне тоже здорово летать. Я, как бы плаваю в воздухе, как в воде, но высоко-высоко... И испытываю от этих полетов огромный восторг! Даже просыпаться не хочется.
– Какой же ты еще ребенок, - Алексей ласково погладил ее по волосам.
– И даже еще растешь.
– Ой, Алеша, все это неправда, что летают во сне только дети и в это время растут, - слегка обиженно и раздраженно произнесла Женя.
– Полеты во сне означают только одно: то, что душа человека свободна, открыта, чиста. Именно она и летает. А детям такие сны сняться чаще потому, что их души еще не запачканы дурными мыслями и поступками, не закрыты для добра, познания окружающего мира, природы. Мне даже иногда думается, что если бы все люди очистили свои души от грязи, открыли их для знаний, чувств и других людей, они смогли бы летать не только во сне, а и в реальности. Ведь наши души даются нам, как и тысячи лет назад нашим предкам, чистыми, сильными, а мы их сами "мараем". Я не знаю, но подозреваю, что наши предки умели летать, недаром их внуки дали им статус Богов. Вот ты сам подумай, Алеша. Если они обладали способностями, как сейчас говорят, волшебства, значит, они очень-очень много знали. Что же мы все это растеряли? Как могли опуститься до сегодняшнего состояния: мелких стяжателей, эгоистов, преступников? К сожалению, я так думаю, нет ни одного человека на Земле не "запачканного" тем или иным грехом, потому как даже мысль греховная - уже грех...
Женя погрустнела, задумалась.
– Такова наша жизнь, - заметил Алексей.
– Каждый хочет выжить и жить нормально, не хуже других.
– Вот-вот, Алеша, выжить... не хуже других... Этакое соревнование, основанное на зависти, очень большом грехе...
Какое-то время они молчали, думая каждый о своем. Затем Алексей заговорил:
– В чем же ты греховна, чистая душа? Может, в том, что любишь женатого человека?
Женя вздрогнула, как-то подобралась: расправила плечи, приподняла подбородок, отстранилась от Алексея.