Люди Дромоса. Трилогия
Шрифт:
К нашему стыду, должен сказать, что всё происходило намного безобразнее, чем в едином государстве, существовавшем на Земле2. Как и положено параноикам, никто не подумал об угрозе извне, и все заподозрили соседей. «Аббат» как будто специально записал кадры встреч на самом высоком уровне. И с самого начала звучали угрозы. Сперва завуалированные, потом всё более и более открытые. Гдето через неделю, когда стало ясно, что пандемия охватила всю Землю и количество умерших исчислялось уже миллионами, прогремели первые атомные взрывы.
Подозреваю, что господи «аббат» не сам бегал с видеокамерой, а всего
– Ну что ж, всё ясно, – подвел черту Генерал, едва кончился очередной диск. – Я думаю, дальше смотреть нет смысла. – И он энергично поднялся.
– Ты куда? – в один голос завопили мы с Ленкой.
– Как куда? – удивился он. – Принимать меры.
– Поздно уже, Виктор, – устало охладила его пыл Лена. – По словам человека, доставившего эту информацию, все пилоты скутеров, едва выйдя за пределы атмосферы, погибнут почти мгновенно.
У Виктора на скулах заиграли желваки.
– Сидеть сложа руки я не могу, – вскипел он.
– Ты и не будешь, – спокойно заверила его Ленка. – Только начнешь действовать не сегодня, а две недели назад.
– Как это, две недели назад? – изумился он, но тут же понял. – Аа, опять ваши парапсиховые штучки.
– Счас в глаз дам, – вяло вякнул я и был угощен Инкиным локотком в бок.
Сэнсэй же и вовсе отмахнулся, как от назойливой мухи, и деловито осведомился:
– План есть?
Я пожал плечами, ибо плана у меня не было, но Лена уже плотно взяла бразды правления в свои руки.
– Значитца, так, – пародируя Глеба Жеглова, начала она. – Первым делом надо скопировать информацию. И копии я возьму «в убежище», чтобы Юрка имел возможность предоставить доказательства. Второе. Все мы сейчас дружно запишем обращение к самим себе и друг к другу, всячески заверяя нас, любимых, что это не бред. Эти материалы Юрка тоже возьмет с собой. И наконец, третье. Предлагаю не ждать трагического завершения событий, а «эвакуироваться». Можно ко мне или к Инне.
– Нет уж, Ленусик, – возразил я, – давай уж все ко мне. Потом, достигнув «точки возврата», я вас вытащу наружу, и мы «разойдемся», согласно прожитому течению времени. Но оставлять вас здесь я просто не хочу. Мало ли что.
Лена не особо упиралась, и только Виктор, которому предстояло проспать всё веселье, проведя его в бессознательном состоянии, слегка набычился. Но Ленка взглянула на него взглядом боярыни Земцовой, потомственной аристократки, чей род управлял людьми не одну сотню лет, и бравый Генерал сразу сник.
– В общем, действуйте, – скомандовала президент транспортной компании.
– А ты куда? – не сдержал любопытства я.
– За Ритой слетаю. Оставлять ее здесь както не хочется.
– Тогда и я с тобой.
Она взглянула на генерала, но тот лишь пожал плечами.
– Хорошо, – согласилась она, – давай во двор.
Мы вышли из здания Приюта, и Лена «достала» два скутера. Конечно, по всем меркам это вопиющее нарушение конспирации, но и обстоятельства, согласитесь, из ряда вон. Мы взлетели в небо Подмосковья, нимало не заботясь о том, что о нас подумает тот, кому доведется увидеть два стремительных силуэта, практически вертикально уносящихся ввысь.
Под брюхом катера проносились облака, лохматым белесым покрывалом задрапировавшие полукруглый блин Земли, а я думал. Обо всём сразу и ни о чем конкретном.
Тот, кто никогда не смотрел в глаза смерти, не находился от нее на волосок, не способен понять это ощущение, когда по коже дерет мороз, бросает то в жар, то в холод и прямотаки видишь тот, последний шаг перед уходом в никуда.
В такое мгновение испытываешь не то что страх или ужас, а какоето оцепенение. И возникает чувство страшной предопределенности и безысходности, словно ты уже там, по ту сторону, и от твоей воли, твоих желаний ничего не зависит. То есть сознанием ты понимаешь, что ради спасения надо чтото делать, но само собой возникает чувство, что всё предрешено, и нервная апатия подсказывает, что тебе уже всё равно, в какую сторону ты сделаешь этот шаг. Конечно, со стороны это выглядит нелепо и даже забавно. Но только извне, ибо для того, кто находится на этом терминаторе, разделяющем бытие и небытие, очень трудно оставаться в твердом уме да еще и при памяти.
Безусловно, несколько лет назад я бы тоже, подобно многим, стал изображать кролика, стоящего перед удавом. Но теперь, став обладателем такой замечательной штуки, как коридор, я почти не боялся. Да и повидать в последнее время мне пришлось немало. Так что посмотрим еще, кто кого.
55
За время нашего отсутствия КианТуо никуда не делся. Не случилось природных катаклизмов, бурь, штормов и ураганов, которые смели бы наш милый островок с поверхности океана. Чего нельзя было сказать о Рите.
На острове – ни души в буквальном смысле слова. Все двери аккуратно заперты, и дорожки изрядно припорошены пылью.
– Хреново, – заключил я.
– Хреново, – согласилась Ленка.
Как видно, и впрямь всё плохо, раз уж всегда корректная и выдержанная боярыня Земцова позабыла про впитанный с молоком матери имидж пайдевочки и стала разговаривать нормальным человеческим языком.
– Что делатьто будем?
– Искать, – коротко бросила Ленка.
Сами понимаете, фокусы с «возвращением» по причине нашего отсутствия в этом континууме отменялись, так что пришлось напрягать извилины. Собственно, выбор у нас небогатый. Ближайшая населенная земля находилась на одном из островов архипелага. А уж следующая – за несколько тысяч километров. Так что мы снова сели в скутеры и направились к центральному остову.
Не сильно заботясь о конспирации, так как всё равно предстояло «возвращение», приземлились на окраине городка, и Лена «убрала» скутеры. Еще не войдя в город, я явно почувствовал, что чтото не то. Не ощущалось привычного ритма жизни. На улицах отсутствовали торговцы, а также полицейские. Редкие прохожие пугливо жались к стенам. В общем, царила атмосфера какойто пришибленности. В воздухе повисло ожидание. Причем, как вы понимаете, чегото совсем не хорошего.