Люди, дружившие со смертью
Шрифт:
Я думал, что за люди или существа обитают здесь — за сотни миль от ближайшего человека. В стене была видна какая-то дверь, трава возле нее была вытоптана, но ни одной тропинки не имелось, и я легко вообразил, что хозяин и хозяйка дома отправляется по своим делам через дымоход верхом на помеле.
Но дверь открылась, и на порог вышел мужчина. Одной рукой он закрывался от слепящего солнца, второй что-то сжимал в кармане жилета.
— Не делай резких движений, — пояснил мне Ади. Из-за того, что он улыбался, шепот получился сквозь зубы. — Смерть в этих краях стала компактна. Ее легко можно носить в кармане…
Самым странным было то, что Ади улыбался совершенно искренне. Мало того — он старался подавить улыбку, будто какое проявление слабости, но она через гримасы она проглядывала, будто солнце через разрыв облаков. Он был явно рад.
Вышедший навстречу напротив был сдержан, будто ему предстояло просто выполнить часть своей работы. Да наверняка так оно и было.
Ясно, что гостей здесь не ждали и не любили, но Ади шел сюда не просто так. Его ожидали здесь, и, возможно, в десятках подобных местах. Но не появись он тут — слез бы лить не стали бы. Хотя, вероятно, не появись бы Ади вовсе, заоблачные хозяева выгнали бы всех отшельников на поиски.
Хозяин не узнал Ади, стало быть, в наши края Реннер шел иными путями.
Ади медленно полез в карман и вытащил монетку — ту самую, за которую мы как-то задрались в Хотии, протянул ее хозяину. Тот принял ее, осмотрел и, кивнув, вернул обратно.
— Это большая честь для меня, принимать вас в моем доме, господин Реннер! — Хозяин указал рукой на свою крепость, но сам пошел впереди. В самом деле, кто-то же должен был указать, куда нам идти.
–
Камня здесь не водилось — это я понял. По крайней мере, в таких количествах, чтоб можно было построить домишко в четыре стены, не говоря уже про крепость. Горы здесь закрывали уже четверть неба, но были все еще далеки.
Зато дерева было в избытке, и обращаться с ним умели. Бревна чем-то пропитывали. От пропитки дерево чернело, отталкивало воду и становилось совершенно неаппетитным для грызунов и насекомых, и запах от того был не то чтоб неприятным, но необычным. Крепость в плане была построена коробочкой, прямоугольником. В углах, чуть выступая за стены, стояли башенки. Стены были узкими — как раз, чтоб разойтись двум людям.
Нам дали на двоих одну узкую будто келья комнату с двумя кроватями вдоль противоположных стен. Кроме них в комнате было два табурета, стол и больше ничего, если не считать двух гвоздей, вбитых по обе стороны от двери.
Где-то в здании была вторая комната Ади, коя содержала его личную тайну. И если спали мы в одной комнате, то там был его кабинет.
Что творил он — ума не приложу. Да и он ли?.. Уверен, что магом он был никудышным. Конечно, может быть, что он держал свое умение в рукаве, но даже в смертельных переделках он хватался за меч, а не крутил знак.
Но, тем не менее, там что-то колдовали. И мой аларм бился иногда даже приподымая тяжелое пуховое одеяло. Порой в мой сон врывались образы, обрывки разговоров, которые шли магическими каналами.
То ли Ади, то ли тот, кто сидел в нем, что-то творил. Я делаю такой вывод по тому, что возмущения ауры прекращались незадолго до того, как он возвращался в комнату, и не начинались в то время, когда он был рядом.
Ади обладал большей свободой перемещения по дому. Хотя, ему тоже дозволялось не все, он все же предупредил меня:
— В этом доме десятки, а может и сотня дверей, но не спеши раскрывать иную лишь потому, что она стала на твоем пути. Подумай: а оно тебе надо? Дом разделен на две части — в одной чаще бывают женщины, в другой — мужчины. Если ты ступишь на женскую половину раз — тебя строго предупредят. Во второй раз могут без всяких предупреждений могут перерезать глотку. Но есть двери, тайна за которыми позволит убить тебя тут же, даже до того, как ты переступишь порог.
Не скажу, что меня особо расстраивало ограничение. Я был волен уходить из крепости когда угодно, впрочем, предупрежденный о том, что если я вернусь до заката, то сберегу уйму нервов себе и остальным.
Кроме нас в крепость появлялись другие гости. Кто приходил сам, кого приносил конь. Раз я видел, как посреди двора открылся телепорт, и появилась женщина. Она осмотрелась по сторонам, отряхнула платье и ушла в женскую часть дома.
На всякий случай мы кивали друг другу, но не разговаривали. Мне было бы интересно узнать кто они, откуда, но почти все гости выглядели неразговорчивыми.
А может, они так долго пребывали в одиночестве, что разучились говорить. Возможно, они привыкли сдерживать звук, вдох, чтоб не спугнуть зверя, не выдать своего присутствия. Может статься, вначале, в минуту покоя они беседовали со своими собаками, лошадью, наконец, оружием. А потом оставили и это — что с них взять все равно тварь бессловесная, ответить не может.
У них либо не было документов вовсе, либо напротив великое множество бумаг, редко настоящих, а все больше подложных, ворованных, подделанных, выписанных по всем правилам, но от имени провинций, о которых я не слышал. Некоторые документы были качества отменного, такого, что кустарно достичь невозможно. Сейчас я думаю, что фабриковались они На Той Стороне в великом множестве и служили для людей, отправляющихся в наш мир.
Я это знаю по тому, что как-то владелец деревянного замка, не стесняясь меня, подбирали документы какому-то таперу.
— Ну вот, — бормотал хозяин, перекладывая бумаги. — Вот чем-то на тебя похож. «Приметы таковы: Волосы русые, глаза карие. Рост — семьдесят дюймов»… Это сколько?..
Спрашивал он у тапера, но тот молчал, и мне пришлось прийти на помощь:
— Что-то около сорока вершков. Ну или два аршина и еще две пяди…
— Мда… — задумчиво заметил хозяин. Его гость был выше указанного роста где-то на пядь, — Ну ты, кум, эта… Когда пачпорт будут спрашивать, пригнись… Далее — «Особые приметы — Не имеется» Имеются у тебе особые приметы или нет?..
Тапер покачала головой — иметь особые приметы при их способе жизни было недопустимой роскошью.
Хозяин стал читать дальше:
— «Урожден в год…» Ну это почти сходится… Гражданин провинции Эгл-Си… А где это Эгл-Си?..
Я опять пришел на помощь:
— Это достаточно далеко. Остров на севере.
— О как… Остров… — опечалился хозяин. — Ты, кум, плавать умеешь?
Тапер кивнул — я не мог предположить, где бы он мог научиться, но с такой жизнью…
— Ну, вот видишь, — воспрянул хозяин. — Все сходится! Плати марку серебром и уматывай. Вернешься назад — заходи. За полмарки я у тебя его назад куплю.