Люди и атоллы
Шрифт:
Однако вот что пишет об этом Кубари, первый этнограф островов Трук:
«…Желая заполучить девушку в жены, мужчина должен придерживаться следующих правил: предварительно договорившись с возлюбленной, он просит ее отца принять его. Затем он приходит в дом девушки с подарками и без дальнейших церемоний и обрядов остается там жить до тех пор, пока эти отношения ей нравятся. Во время своего пребывания в доме жены он должен ее содержать, а если его деревня находится поблизости, то время от времени он забирает ее с собой и живет там некоторое время. Иногда такой образ жизни супружеской пары способствует более тесной связи соседних деревень».
И далее:
«…Обычно вождь имеет много жен. Они живут все вместе в его доме. Более молодые мужчины тоже могут иметь несколько жен, но те живут отдельно, в своих родных деревнях, и муж обязан их всех содержать и навещать. Многоженство пользуется всеобщим уважением и придает мужчине вес, но оно возможно только для богатых…
Внешне супруги не проявляют по отношению друг к другу никакой нежности. Проявление ее считается непристойным. Однако часто супруги глубоко привязаны друг к другу и хранят память после смерти. Вождь островка Эген, на котором я прожил несколько месяцев, продал мне скелеты трех своих умерших жен. При виде одного из черепов, которые он хранил в дымоходе очага, он стал превозносить достоинства покойной, которая была его любимой женой».
Как видим, Кубари был энтузиастом и при сборе экспонатов не останавливался ни перед чем, случалось даже, что он вносил своего рода переполох в жизнь островитян, что следует из дальнейших строк его статьи:
«…Вообще местные жители почитают останки дорогих им покойников. Лимит, вождь из Сопоре на острове Фефан, — старик лет 70. Однажды я прибыл в его деревню. Он сказал мне, что его жена умерла много лет назад и тело ее похоронено неподалеку от его дома. Узнав о моих остеологических приобретениях, бедолага так испугался за кости своей жены, что тотчас сделал вид, будто собирается в морскую поездку на Нему. В действительности же он решил бросить прах возлюбленной в морские волны…»
Далее он пишет о погребальных обрядах островитян:
«…Тела покойных или топят в море, или хоронят на суше. Способ захоронения зависит от воли вождя, который, в свою очередь, руководствуется положением умершего в племени.
Похоронить в море считается более надежным, так как во время войн в случае победы враг не только уничтожает живых, но и глумится над могилами побежденных. К телу покойника, тщательно умащенному куркумой, одетому в торжественный наряд и завернутому в циновку, привязывают камни и затем бросают в море.
У аборигенов нет твердых погребальных обычаев, так что действия в каждом конкретном случае зависят не только от лиц, участвующих в обрядах, но и от местных условий. Одни племена предпочитают захоранивать своих покойников в море, другие — в прибрежном песке, а третьи — на вершинах холмов. Иногда тело усопшего оставляют на высокой скале на необитаемом острове.
В случае смерти вождя его тело торжественно выставляют на обозрение и все соседи приносят посмертные подарки, которые складываются возле покойного. Затем они становятся собственностью родственников умершего вождя. В деревне в течение нескольких месяцев траур, во время которого в деревню запрещено входить посторонним людям. В случае смерти рядового жителя траур короче. Плоды, накопившиеся за это время, считаются собственностью осиротевшей семьи. Несмотря на то что внешне родственные связи выражены слабо, лица, которых смерть земляка касается непосредственно, открыто демонстрируют свое горе. Так, вдова обычно сидит или чаще всего несколько недель лежит в доме. При этом она беспрестанно и громко плачет, причем голова ее покрыта куском материи, чтобы не видеть людей. Она добровольно голодает. Родственники всячески проявляют свою печаль и постоянно вполголоса повторяют имя умершего…»
Кубари увековечил обычаи жителей Трука не только пером — он запечатлел их на фотоснимках. Между прочим, на его снимках мужчины этого архипелага предстают перед нами в удивительных накидках, на редкость похожих на южноамериканские пончо. Он фотографировал также и женские костюмы, великолепно выделанные из лыка гибискуса. Это были главным образом узорчатые юбки. Изделия с этих островов составляли важнейшую статью межостровной торговли.
По сообщению Кубари, жители лагуны Трука вообще не знали права собственности и жили своеобразной «коммуной». Например, если один строил лодку, его сосед без смущения отправлялся на ней на рыбную ловлю, не спрося у хозяина на это разрешения. Однако и строитель лодки, в свою очередь, не говоря «спасибо», съедал часть пойманной рыбы.
Многое мы узнаем от Кубари о куркуме, игравшей значительную роль в жизни островного общества. Исследователь различал две основные ее функции: она служила в качестве красителя одежды, а также употреблялась при раскрашивании тела. Вторым ее существенным достоинством была способность защищать от москитов и холода. Поэтому клубень куркумы растирали куском коралла, затем полученную массу заливали водой. Образовавшийся осадок скатывали в виде лепешек, сушили и таким образом придавали им черты обменного товара и даже денег, которые назывались таик.
Кубари описывает также маски с Трука двух типов: женские и мужские, которые, как считал исследователь, были магическими предметами и хранили от ран на войне, от тайфуна, злых духов и болезней. Местный кооператив наладил массовое производство этих масок в миниатюре наряду с «любовными тростями» и продает их толпам пассажиров с реактивных самолетов. При этом жители Трука получают вполне нормальные американские доллары, а не таики из куркумы, как их почтенные предки.
Мабуци
Мистер Сиалес любезно прислал за мной машину и водителя, поэтому в тот день я мог отправиться на «покорение» Моэна. Остров похож на равнобедренный треугольник со сторонами 8–10 километров. По углам «треугольника» расположены: старый маяк, построенный еще японцами, отель «Континенталь» и аэродром, поблизости от которого возвышается самая высокая гора острова — Тонахав. Местный Эверест поднимается почти на 400 метров. На южном берегу дороги не было, так что объехать весь остров не представлялось возможным. От «Марамара» я мог поехать только на юг, т. е. к отелю «Континенталь», или на восток — по направлению к маяку. Я, конечно, выбрал последнее направление.
Дорога была вполне сносной, а 400 метров горного склона Тонахава выглядели довольно живописно. Крутые откосы горы покрыты девственным тропическим лесом и очень декоративны. Первая крупная деревня, встретившаяся на нашем пути, — Тунук. Она ничем не напоминала те поселения островитян, которые здесь увидел Я. Кубари. Перед нами стояли стандартные домики с жестяными крышами и толстыми «противотайфунными» стенами, которые исключают использование «любовных тростей». Современная архитектура домиков совсем не располагала к романтическому ухаживанию. В центре деревни возвышалась католическая церковь и двухэтажный дом приходского священника. Все сооружения выкрашены куркумой в ярко-оранжевый цвет.