Люди и портреты

Салов Юрий Борисович

– Многовато приправ, но вкусно. Брали готовый?

– Зачем? Брат сам отлично умеет готовить шашлык.

– Баранина?

– Ага.
– Татьяна выпила свою порцию виски, запила минералкой.
– Барашки беленькие...

– Надолго к нам?
– Эрик норовил плеснуть очередную порцию спиртного.

– Думаю, еще недельку здесь побуду.
– Павел накрыл ладонью свою рюмку.
– Не, не стоит больше. Так вот, я вообще приехал к племяннице, до меня

дошли слухи, будто она в автокатастрофу попала.
– Павел решил несколько приоткрыть карты.
– А оказалось, что она жива и здорова. Жаль только, не смог ее найти по старому адресу.

– Попала в аварию, но осталась жива?
– уточнила Татьяна.

– Да нет, я так понял, что вообще никакой аварии не было, просто меня ввели в заблуждение.

– Тем лучше, - Татьяна отложила тарелку в сторону.
– кстати, а как зовут племянницу? Просто порой пострадавших в автоавариях отвозят в нашу центральную клиническую, где Эрик в частности...

– Наташа.
– бросил пробный шар Павел. И попал.

Татьяна смолкла внезапно, на полуслове. Словно онемела. И тут повисла глухая тишина. Каждый из троих присутствующих, услышал эту тишину. Эрик, Татьяна. И - Павел.

– Раз аварии не было, значит все отлично!
– очнулся Эрик после паузы, длившейся всего несколько секунд, но показавшейся всем троим вечностью.
– Выпьем, Паша? За здоровье! Тебе коньяк или виски?

– Нет, мне больше не надо. Хватит на сегодня...
– Павел отставил рюмку.
– иначе меня первый же гаишник сцапает.

– Какой гаишник?
– скривился Эрик.
– Нас с сестрой здесь все знают!
– скажешь, что приятель Эрика Белявского, и никакой гаишник к тебе не пристанет.

– И все-таки нет, Эрик. Спасибо, не стоит, - засмеялся Павел.
– а то еще элементарно свалюсь в ущелье или врежусь в дерево на скорости.
– Тань, ты мне лучше минералочки налей.

– Ой, тут уже закончилась. Сейчас принесу новую.
– Татьяна вылезла из-за стола, взяла пустую бутылку и скрылась за углом дома.

– Она всегда так прекрасна, на ней блестящие волосы, цвета надежды, сестра...
– мечтательно произнес Эрик, стоило Наталье скрыться из виду.
– Она идеальна. Человек, который воплощает меня самого. Мы ведь росли все время вместе, учились в одной школе. Просто я поступил потом на медицинский, а она спустя четыре года решила, что ее призвание - живопись.

– А сколько ей сейчас?

– Двадцать семь.

Татьяна вернулась с запотевшей бутылкой 'Боржоми'.

– Пожалуйста.

Остаток вечера прошел в непринужденных, пустых разговорах. Солнце уже скрылось за горизонтом. По выражению лица хозяев Павел вычислил, что пришла пора заканчивать посиделки. И действительно! Пора заканчивать. На данный момент, во всяком случае. Но еще надо доехать до города.

На обратном пути Павел выбрал кратчайший вариант и съехал к морю. Он припарковал машину прямо на сыром песке, не выключая фары. Затем неожиданно для себя жадно закурил, потом бросил сигарету в песок, не суетясь разделся,

оставшись в бордовых плавках, пробежался в свете фар до кромки воды, остановился на секунду, выдохнул шумно и ступил в воду.

Он плыл быстро и уверенно, стремясь все дальше, дальше. Подул ветер, довольно злой и колкий, с готовностью вынырнули "барашки" волн, что означало, что надо плыть к берегу. Теперь ветер дул Тумасову прямо в спину. Он вскрикивал, отфыркивался и истово вспенивая вязкую воду, короткими сильными гребками толкал себя вперед к берегу.

Освежило, полегчало. Теперь еще одна сигарета и можно снова за руль.

Конечно, Татьяна знает Наталью, - думал Павел, уже лежа в кровати, обернувшись одеялом, словно коконом.
– и Эрик, наверное, знает. Ну и что из того? У меня слишком мало информации на руках, чтобы выстраивать какие-то версии. Лучше уснуть до завтра. И видеть сны... Какие сны приснятся... Отстаньте все. Сплю я, сплю.
– сон уже путал его мысли.

Глава восемнадцатая

А ближе к полудню Павел проснулся... И почувствовал себя неожиданно скверно. Только наглотавшись активированного угля, чтобы придти в себя, последовательно восстанавливал - что же вчера такое было? Надо переломить себя, дотащиться до кухни и заварить кофе.

Задумано - сделано. Павел включил телевизор. И первая же услышанная новость ударила его словно обухом.

– Следственным отделом по приморскому району города Баку устанавливается личность мужчины, подозреваемого в совершении тяжкого преступления... Приметы преступника: рост сто восемьдесят-сто восемьдесят пять сантиметров, на вид тридцать-тридцать пять лет, среднего телосложения, волосы черные, волнистые, глаза темные, нос прямой, под левым глазом небольшая черная родинка...
– далее высветился фоторобот, действительно имевший немалое сходство с Павлом.
– Всем, кому что-либо известно о месте нахождения этого человека, просьба сообщить в отдел криминалистики по телефону...
– безучастно вещал диктор.

Павел с минуту помолчал, обдумывая полученную информацию. Кто его мог сдать? Скорее всего бармен, именно бармен вполне мог запомнить внешность Павла во время его первого визита в бар на Водонасосной. Это осложняло поиски племянницы, хотя изменять внешность Павел умел. В любом случае, решил он, найдя Наталью, лучше всего будет уехать, хоть с ней, хоть без нее.

После пятой 'Мальборины' Павел решил позвонить Татьяне.

– Это я.

– Привет! Откуда мой номер знаешь?

– Ты же мне сама позавчера дала.

– Правда? Совершенно вылетело из головы.

– Какие планы на сегодня?

– Я сегодня занята. Заказ надо выполнять.

– Какой заказ?

– Картину рисую для одного француза, кстати большого почитателя моего творчества. Гонорар хороший обещали.

– Что за картина?