Люди и портреты
Шрифт:
Эрик ничего не ответил, помолчал, вылил рюмку себе в горло. А Павел, обернувшись, неожиданно ясно увидел его трезвые глаза. Трезвые, изучающие, 'хирургические' глаза, направленные прямо на него.
Ничего себе делишки!
– Павел, отведи Таню к себе. Там открыта дверь, увидишь.
– Эрик направился к девушкам на ковре.
– Вставай, мы уходим отсюда.
– он буквально вырвал сестру из жарких и цепких объятий подруг и перенеся ее на руках через мастерскую, поставил в вертикальное положение
– Идти сможешь?
– тихо спросил он у сестры. Татьяна произнесла нечто нечленораздельное и утвердительно качнула головой.
– Значит, положишь ее отдыхать, а сам ляжешь на диване в гостиной. Это с сестринской стороны, там, направо.
– Эрик обвел взглядом мастерскую, где Светлана и Айнур, хихикая, катались по ковру.
– Спокойной ночи.
– Павел с Татьяной поплелись наверх.
Глава девятнадцатая
А поутру Павел открыл глаза... И с больной головой, наглотавшись 'антиполицая', чтобы придти в себя, последовательно восстанавливал - что же вчера такое было? Заснул, кстати, он на декоративном диванчике. Умудрился ведь поместиться на таком! Это при его-то габаритах.
Ни Артура, ни Светы с Айнур не было. И Татьяны не было - постель измята, а ее нет.
Павел принял душ, оделся и вышел во двор. Эрик готовил еду. Он был раздет до пояса, в джинсах и сандалиях. На низком широком пеньке он рубил примороженное мясо топором и швырял на раскаленную сковороду, стоявшую на переносной жаровне. Солнечные лучи, чистые и яркие, светились на блестящем лезвии топора с обмотанной синей изоляцией рукоятью.
– Все в порядке?
– спросил Эрик застывшего в задумчивости Павла.
– Сейчас обедать будем.
Топор... тот самый? Нет, нельзя быть таким мнительным, - подумал Павел.
Мясо пахло жирной сырцой, пахло раной. Тяжёлое и распадающееся, подмороженное оно выглядело аккуратно и чисто. Эрик легко управлялся с ним.
– Иди в беседку, - он длинными сильными пальцами переворачивал куски.
– сейчас Таня придет.
Павел уселся на скамейку в беседке, налил себе крепкого чая, выпил залпом. Странное было послевкусие. Явилась Татьяна, одетая в обрезанные сиреневые лосины до колен, голубую майку с разрезанным на веревочки низом, украшенным бусинками и тапки. Волосы ее были растрепаны. Она села напротив.
Эрик принес тарелку с жареным мясом, обложенным крупно нарезанным луком, картофелем и яблоками.
– Голова как? Болит? Сейчас все поправим!
– балагурил он, доставая из-под стола двухлитровую бутыль в плетеной упаковке.
– Голова не болит. У меня ее нет!
– Павел положил себе мясо на тарелку.
– Ничего не помню!
– Я вчера себя прилично вела?
–
Павел пожал плечами.
– Неприлично!
– подал голос Эрик.
– Смотря что считать...
– протянул Тумасов.
Эрик налил сестре жидкость из бутылки в стакан. Павел определил по запаху - что-то типа домашнего вина. Он положил себе мясо на тарелку.
Только они с Эриком выпили по чашке ароматного зеленого чая, как у того зазвонил мобильный телефон.
– A-а, черт!..
– раздосадованно воскликнул Эрик.
– Пора мне! Тань, где чистые рубашки лежат?
– Вызов?
– угадала Татьяна.
– Да! Тут привезли одного мотоциклиста... Без меня никак!
Эрик даже не встал, а вскочил из-за стола, забежал в дом и уже через пять минут было слышно как за забором резво заурчал мотор джипа.
– Специфика профессии, - отметила Татьяна, поглощая яблоко.
– в любой момент могут выдернуть на срочную операцию.
Покончив с трапезой, Павел предложил Татьяне поехать к морю.
– К морю? Тогда в Мардакяны, если ты не против.
– Я не против, можем заодно и местный дендрарий посмотреть.
Они неслись по приморской трассе, Татьяна не отрывала глаз от сверкающего моря справа по борту. Но времени как следует насладиться плавной скоростной ездой и меняющимися картинами полными просторной синевы, цвета и воздуха было до обидного мало - показался алюминиевый завод, а там и поворот направо вниз, к намеченной цели.
В дендрарии было пусто и спокойно. Они бродили вдоль маленького запущенного озера, наслаждаясь тишиной.
– Да, признаю, я любила много раз. А ты?
– Слишком много.
– Не хочу об этом слушать.
– Ты мне кажешься авантюрной и увлекающейся.
– Была такой. А теперь больше нет. Все по-другому.
– Неужели? Что по-твоему изменилось сейчас?
– Я раньше никогда подобного не чувствовала. Появилось ощущение, что человек, находящийся рядом, тебя дополняет.
– Да, я понимаю, о чем ты.
Гуляя по залитым солнцем дорожкам дендрария, Татьяна прижалась к Павлу своим молодым крепким телом.
– Здорово, что ты предложила сюда приехать. Идеальное место.
– Я знала, что тебе понравится.
– Я очень давно не был здесь. Жаль только, сейчас так все не ухожено.