Люди и портреты
Шрифт:
– А в чем дело?
– Эта девушка и есть моя племянница Наталья, о которой я тебе говорил сегодня!
– Павел возбужденно снял картину со стены и поднес к себе.
– И что?
– равнодушно бросила Татьяна.
– Где ты писала ее портрет? Неужели она приезжала сюда?
– Так, покажи.
– Татьяна подошла к Павлу, держа в руках намоченную кисть.
– Да это я нарисовала около года назад. Дэн приезжал к нам в Загульбу
– Все-таки, откуда ты знаешь Дэна? Встречалась с ним?
Беззаботность сползла с лица Татьяны.
– Павел! Ну нельзя быть таким Отелло!
– воскликнула она.
– Нашел, к кому ревновать!
Она вернулась к мольберту и стала нервно размазывать краски по палитре.
– И все же?
– Павел повесил картину на место.
– Я встречалась с Дэном четыре месяца. Ты понял?! Всего четыре! Это было как увлечение, года полтора назад. Он конечно производил впечатление, подарки дарил, рестораны, все такое. В общем, как полагается. А потом у него началась эта... ну в общем, борьба за влияние в городе. Ты же работал вместе с Дэном, понимаешь, что к чему.
– Ага.
– Павел осматривался в глубине мастерской.
– Я у него тогда жила, на квартире. И как-то раз - звонок, побежала открывать, думала - Дэн, а ворвались трое... такие черные, небритые, громадные...
Один из этой троицы схватил меня за шею, зажал рот. Двое других по квартире стали рыскать, всюду нос совали, даже в туалет. А тот, который держал, все допытывался, где Дэн. И нож перед глазами вертел. Очень большой и острый. А они, никого не найдя, вкололи мне что-то и увезли. Очнулась я в каком-то доме, прикованная к стояку центрального отопления.
– Что было дальше?
– пробормотал Павел, облокатившись на стену.
– Двое суток я пробыла там, меня даже не кормили, а снова кололи какую-то гадость, от которой у меня крыша поехала. Когда они пытались у меня узнать, куда подевался Дэн, я ничего толком и сказать-то не могла, мозги у меня отшибло от их поганых препаратов так, что я на время даже забыла свое настоящее имя.
– И чем все закончилось?
– Павлу откуда-то сильно подуло в спину.
– Наконец в один действительно прекрасный день в прихожей раздался грохот, будто повалилась дверь и в комнату влетело четверо верзил в масках. По мою душу. Все четверо новоприбывших были вооружены.
– Милиция?
– Павел обернулся на стену, закрытую плотной тканью.
– Спецназ?
– Какая к черту, милиция?
– фыркнула Татьяна.
– Наша милиция себя бережет. Это были друзья Дэна, кто меня вытащил оттуда. Самый счастливый момент был, когда я лежала на заднем сидении машины, потирая саднившее
– А с этими что?
– поинтересовался Павел.
– Перестреляли их всех, да и не только их. Дэн хвастался, что того, кому пришла в голову идея меня похитить, в бетон закатали. Ты представляешь?
– Татьяна повернулась к Павлу.
– И не говори.
– отозвался Тумасов.
– В общем от пережитого стресса я лечилась у Балашова, психиатра, про которого я тебе говорила. А потом Эрик достал путевки в Европу и мы три недели отдыхали во Франции и Португалии, отходили от всего этого. А когда вернулись, у Дэна уже была новая пассия.
– Наталья?
– Да, она.
– Ты не жалела?
– Нисколько. Не хотелось снова пережить что-нибудь подобное. Драгоценности и прочее только живым в радость.
– Понял. Извини, если я заставил тебя пережить в своих воспоминаниях все это снова.
– Пустое.
– Татьяна закрыла пластиковые бутылочки и тюбики с краской, сложила кисти на полку и накрыла холст клеенкой.
– Пошли в дом, все равно я сегодня уже больше ничего не нарисую.
– Тань, а там что такое?
– Павел постучал костяшкой пальца по стене - явная пустота - еще одно помещение? Что-то вроде каморки?
– Ничего там нет.
– отмахнулась Татьяна.
– Там ледник, мы с братом используем. Я там храню растворители, замазки. Химию всякую, чтобы краски лучше держались на холсте. Растворители, лаки, смолы, даже кислота есть, кажется. Все огнеопасно, летуче и токсично. Так что без толку лучше туда не соваться.
– А зачем дверь заколотили тканью?
– Так вход со стороны брата, здесь стена, ничего нет. Пойдем ужинать.
– Татьяна поманила Павла за собой.
– А Эрик приедет?
– Он остался на ночь в своей городской квартире. Звонил, говорит надо понаблюдать тут одного важного пациента, далеко не стоит отлучаться.
Они ограничились легким ужином, а затем Татьяна отправилась в ванную. Павел пытался 'переварить' полученную информацию, но абсолютно без толку.
Плеск воды в ванной внезапно прекратился, и вскоре в комнату впорхнула Татьяна. На ней был розовый пышный узорчатый халат.
Тумасов присмотрелся к ней... При мягком свете бра казалось, что Татьяна распространяет какое-то едва заметное сияние. В любом случае, выглядела она очень хорошо и соблазнительно.
Художница уселась к лежавшему Павлу и легонько провела своими тонкими пальчиками по его торсу. Павел аккуратно приблизил ее к себе...