Люди и портреты
Шрифт:
Тумасов почувствовал, что их взгляды встретились.
Он отвернулся и скрылся за дверью.
Выходя из ванной, он снова бросил взгляд вниз, в окно. Ни Эрика, ни машины уже не было.
Павел завалился в постель и уснул глубоким сном. Во сне он пытался что-то вспомнить, но никак не мог.
Глава двадцать шестая
Татьяны рядом не было. Дверь в мастерскую и гараж был закрыты. Павел совершил легкую утреннюю пробежку, выпил кофе, и только тогда увидел Татьяну, появившуюся откуда-то со стороны дома, принадлежащей брату.
– А где Эрик?
– Уехал рано утром. Его сегодня не будет.
– Какие планы на сегодня?
– Да никаких.
– Я только съезжу в город и вернусь.
– Я может быть, тоже. Так что если вдруг приедешь и меня не будет, не удивляйся.
– А ты на чем поедешь?
– На автобусе.
– По такой жаре километр с лишним пешком до остановки тяжеловато...
– протянул Павел.
– может тебя лучше подвезти?
– Не надо, справлюсь. Езжай.
– улыбнулась Татьяна.
Тумасов сел в 'БМВ' и машинально сунул руку в бардачок. Пистолета не оказалось.
Павел провел рукой под сидением - пистолета не было.
Куда же он делся?
Он включил рацию, лежавшую рядом, на пассажирском сидении.
Тишина. Рация была испорчена.
Не подавая виду, он завел мотор и помчался в город.
Неподалеку от дома, в застроенном старыми домами квартале Павел вскоре нашел подходящее место. С улицы, густо обсаженной деревьями, он свернул в тупичок, словно специально прикрытый от посторонних глаз раскидистыми каштанами. Напротив находились какие-то складские помещения.
Он тщательно осмотрел машину - никаких следов подаренного Хамидом 'ТТ'.
Дома Павел сразу принял душ и из-за изнуряющей жары переоделся в классические футбольные шорты, открывающие мощные ляжки, и застиранную футболку. Пройдя на кухню, он заварил ароматный чай.
„А все-таки зря они пистолет украли.
– думал Павел, маленькими глотками потребляя обжигающую жидкость.
– Тем самым, они выдали себя, признав, что есть что-то такое, чего они опасаются”.
Тумасов осторожно прошел к двери и поднял дверной глазок. На пороге стоял Расул, помощник Хамида.
Он молча вошел в квартиру и вытащив из барсетки небольшую пузатую коробочку, положил ее на стол.
– Хозяин просил передать.
– равнодушно произнес он.
Вот оно. Отпечатки.
– Спасибо. Что-нибудь еще?
Но Расул ушел по-английски, не попрощавшись и была слышна только дробь его шагов на лестнице.
Павел открыл коробочку. Там было четыре кружка из какого-то мягкого вещества, вроде пластилина, на каждом из которых был виден четкий отпечаток пальца. Каждый кружок был искусно упакован в полиэтилен от случайной порчи.
Значит, отпечаток одного из пальцев Татьяны им не удалось переснять, - подумал Павел.
– что же, играю четыре против одного. Хорошие шансы.
Он поехал к Татьяне почти сразу после этого, близость разгадки манила его.
Когда он приехал в поселок, Татьяны еще не было. Он обошел дом по периметру, внимательно осмотрев его, насколько позволял мощный забор.
– Как ракушка, - подумал Павел.
– с захлопывающимися створками...
Ход его мыслей нарушил скрип колес. Как оказалось, Татьяна приехала на велосипеде.
– Привет.
– она слезла с двухколесного транспорта. Широкая юбка ей весьма шла.
– А я к подруге ездила.
Она открыла полностью ворота. Павел аккуратно заехал на площадку.
– Зачем сюда?
– удивилась она.
– Давай прямо в гараж, не стесняйся, Эрика все равно нет.
Пока Тумасов загонял 'БМВ' в гараж, Татьяна успела переодеться по примеру Павла в шорты и футболку, на горловине которой висели темные очки.
– Поможешь мне картину упаковать?
– спросила она.
– А то брат уехал, а мне нужно для покупателя оформить посылку.
Гремя ключами, Татьяна открыла мастерскую. На мольберте стоял готовый холст - старик с дыней, полотно, которое Павел видел позавчера.
– Вместе с подрамником снимаем, - отметила Татьяна.
– осторожно.
Она взяла со стола рулон пищевой пленки, расстелила ее. Вместе с Павлом они сняли картину с мольберта, обернули ее в пленку. Затем она притащила два листа вспененного полиэтилена и положила их вперемежку с толстым картоном в два ряда на красочный слой, создав нечто вроде защитного бутерброда.
– Закрепляй.
– приказала она Павлу, кидая ему широкий рулон скотча.