Люди и портреты
Шрифт:
– Ты знаешь, Паша, - Эрик слез со стола и подошел к Павлу.
– я предисторию знаю только со слов Дэна, так что сам понимаешь, за достоверность не могу ручаться. Так вот, примерно год назад Дэн с Натальей ехали из города к Дэну на летнюю фазенду. Тут сзади показался грузовик. Это были враги Дэна. Они специально подстерегали его в горах, чтобы устоить катастрофу. Началась погоня. Потом, когда Дэн понял, что уйти от них не сможет, он просто бросил машину на дороге. А сам спустился от них вниз по насыпи. Бандиты развернулись и сбросили машину с твоей племянницей в пропасть.
–
– Павел сплюнул.
– Когда Дэн вернулся на то место с друзьями, они вытащили Наталью из искареженной машины и доставили ко мне.
– И что дальше?
– Я тебе скажу так, Паша. Поверь моему опыту хирурга с десятилетним стажем, а я кроме того уже на последних курсах института и ассестировал при операциях, ее состояние было совершенно безнадежно. Да-да, именно без-на-деж-но!
– последнее слово Эрик утверждающе растянул по слогам.
– Ей оставалось жить менее часа.
– И что ты предпринял?
– Я не знаю, когда Дэну в голову пришла эта мысль. Может быть тогда, когда я ему сообщил, что Наталья безнадежна... Здесь большие семьи, сам знаешь. В общем у Дэна была больная сестра, которая очень нуждалась в пересадке печени. Там уже срок шел на дни. И Дэн потребовал, чтобы я пересадил печень Натальи его сестре...
– Ты конечно, согласился.
– процедил Тумасов.
– Ты меня слишком низко ставишь, Паша. Если бы я считал, что существует хотя бы один процент того, что Наталью можно спасти, я бы не пошел на это. Но в той ситуации... В общем, я решил, что лучше спасти хотя бы одну жизнь.
– И что было потом?
– Я убедил Дэна во избежание различных проблем оставить тело у нас в больнице, пообещав лично организовать похороны. Дэн не скупился, оплатил все расходы. Правда захоронить пришлось пустой гроб, все равно Дэн не пришел на похороны.
– Но почему пустой?
– Потому что во-первых, там на очереди был человек, которому была нужна новая почка. А это примерно тридцать тысяч долларов. А у твоей племянницы после аварии одна почка была цела-целехонька. К тому же совершенно здоровая.
Павел по-блатному, с силой, заскрипел зубами.
– Ну а остальное мы использовали по назначению.
– Что?
– непонимающе вытаращился на них Тумасов.
– Что слышал, - напомнила о себе Татьяна.
– Паш, мы съели твою племянницу. Вернее, то, что от нее осталось.
Павел прямо осел. Наручники врезались в его запястья.
– Ты хочешь знать кто мы такие, - продолжала она.
– это в двух словах не объяснишь, надо будет вернуться на десятилетия назад.
– Но у нас времени много.
– рассмеялся Эрик и этот смех Тумасову не понравился, он понял, что они уже решили, что делать с ним.
– Давно это было.
– Татьяна откинулась в кресле и полузакрыв глаза, будто вспоминая что-то, продолжала:
– Голод в Поволжье, двадцать первый - двадцать второй годы. Вымирали целые поселки. Сначала съели весь домашний скот, потом собак, кошек, крыс, змей... Потом стали есть солому, траву, кору, листья... Даже прутьями и опилками пытались питаться. Скоро кончилось и это. А потом...
...Кроме массовых самоубийств порой отцы убивали одного из детей, чтобы накормить остальных. Было опасно выходить из дома. Случайные прохожие 'исчезали' и когда из какой-то трубы шел 'мясной дух', все знали, что там едят. Кожаные вещи разварили и съели еще в начале голода. Наши предки жили в Нижегородской области в то время.
Первое время они еще пробовали есть древесную кору, пить отвар из листьев. Но прекрасно понимали, что долго так не протянут. И когда были они доведены голодом до полубезумного состояния, в ночной час в дверь постучали. У порога стоял огромного роста мужчина. Почти все его лицо покрывала густая черная борода, и только маленькие глазки хищно поблескивали. Его пустили, предупредив, что не смогут накормить.
Скинув с плеча большой тяжелый мешок, он вошел в горницу. Взгляды всех словно магнитом приковало к мешку. Постоялец исчез утром так же внезапно, как и появился. Но он забыл мешок. Изголодавшиеся люди, в надежде найти что-нибудь из пищи, заглянули в него. В мешке лежало расчлененное тело человека. Через некоторое время все окрестные поселения почувствовали серьезную угрозу, так как стали пропадать люди. А по дороге, возле которой эта деревня стояла, и вовсе люди ездить перестали. Зато жители этой деревни и их дети, то есть наши с Эриком бабушка с дедушкой - выжили.
Эрик хмыкнул, вертя в руках карандаш.
– Некоторое время не могли узнать, куда исчезают люди. Лишь случай помог это узнать. Однажды маленький продотряд поздно ночью вышел к деревеньке. Хотели узнать, остались ли живые там. Проходя через двор, в потемках не заметили погребка. Подгнившие доски проломились под ними, и они рухнули в темноту. Когда один из них зажег фонарь и подземелье осветилось, волосы у них на головах стали дыбом.
Весь погреб был забит человеческим мясом и бочками с кровью.
– И что потом?
– Кого-то расстреляли, кому-то, как нашей семье, удалось бежать. Во всяком случае, когда толпа разъяренных жителей из соседних деревень прибыла на место, было поздно. Наши же предки в военное лихолетье перебрались сюда, в Закавказье.
– Так получается, вы уже каннибалы в четвертом поколении?
– у Павла затекли кисти рук, он подался к стене, чтобы улучшилось кровообращение.