Люди сорок девятого
Шрифт:
Он слишком хорошо знал своего внука, и до некоторой степени изучил женщин, чтобы заметить, как блестят их глаза, когда они смотрят друг на друга.
Морган задумчиво гладил ладонью раскаленный камень.
– Не знал.
– отрывисто бросил он.
– Внук таскал меня в кино. Сначала на "Дилижанс", потом на "Симаррон". Не знаю... Они считают, мы создали страну, и пытаются понять. Но как они могут, когда я сам не понимаю...
– Они пытаются, и это хорошо.
– сказал Линдейл.
– Главное, чтобы они помнили.
Он медленно поднялся, опираясь на подлокотники, с трудом сделал пару шагов и опустился на разогретые камни рядом с Морганом.
– Я тоже без этого - никуда, - сочувствующе заметил Джуннайт, извлекая на свет лежавшую под стеной трость.
– Как Депрессию-то пережил?
– спросил Джон.
– Я-то успел большинство своих вкладов спасти.
– Сколотил несколько тысяч на спекуляциях ценными бумагами, - ответил Морган, - но все потерял. Да и черт с ними. Легко досталось, легко рассталось. Черта с два я или кто из моей семьи из окна небоскреба бросаться будем, если ты на это намекаешь. Я уже говорил, что не бизнесмен. Впрочем, кое-что удалось наверстать.
Опустившись рядом на траву, Тонни взял руку Кармеллы в свои, он рассказывал что-то и девушка смеялась.
– Говорят, тут будет новый мемориал, который откроет сам Рузвельт.
– сказал Морган, - Если только мы этого не пропустили.
– Ну, я особо не расстроюсь, - ответил Джон. Джуннайт засмеялся:
– Ты всегда будешь сепаратистом.
– Долго учил это слово?
– парировал конфедерат.
– Года два, - отшутился Морган.
Закончив смеяться, Линдейл продолжил:
– На самом деле это не важно, - сказал он, - сколько монументов здесь откроют. Те храбрые люди, кто отдал здесь свои жизни ради того, чтобы эта нация могла жить, живые и мертвые, которые сражались здесь, уже освятили и восславили эту землю и сделали это гораздо успешнее нас - мы со своими ничтожными силами ничего не можем ни добавить, ни убавить.[23]
– Нe думал, что услышу слова янки из уст бунтовщика.
– сказал Морган.
– Но ведь чертовски верные слова, не так ли?
– сквозь кривую усмешку выдавил Джон, - Даже Безоговорочная Капитуляция иногда признавал свои ошибки.
Морган молча разглядывал собеседника, поглощенного своими мыслями.
– У меня есть для тебя кое-что.
– внезапно спохватился Линдейл. Порывшись в кармане, он достал небольшой дагерротип, и протянул человеку, сидящему рядом. Взяв подарок правой рукой, Джуннайт левой залез в карман, неторопливо извлек очки, надел их и поглядел на пластинку металла в своих пальцах. Два размытых человека стояли, опершись на ствол пушки, синий и серый мундиры...
– Ты напечатал с...
– спросил Морган, улыбаясь. Линдейл кивнул:
– Это тебе.
– Мы все еще маршируем...
– с трудом по слогам прочитал Морган надпись внизу, - Да. Маршируем.
– Я знаю, - внезапно сказал Джон.
– Зачем. Это должно было случиться однажды, чтобы мы встретились и поняли, что составляем одно целое. И чтобы никогда больше...
– Да, - кивнул Морган, складывая очки и убирая их в карман.
– Никогда больше... Наверное.
– Один человек писал, - негромко сказал Линдейл, не торопясь снимая мундир, и кладя его на проросшую мхом каменную кладку.
– что ему хотелось бы, чтобы сражения повторились где-то в Валгале, где после убитые и раненные в бою восстанут, чтобы занять место среди живых.
– Да ну тебя к черту с твоей латынью.
– усмехнулся Морган, стягивая с себя темно синее сукно.
– На вот, примерь. Этот цвет больше идет тебе.
Джонатан накинул на плечи синюю куртку, Морган подобрал и натянул на себя серую, немного узковатую для него, но в принципе - в самый раз. Они обменялись головными уборами, поглядели друг на друга и засмеялись вновь. Линдейл щелкнул пальцем по козырьку кепи, чуть приподняв его, Морган осторожно водрузил на голову шляпу цвета ореха. Летние солнце согревало им спины.
– Если они решат?...
– сказал вопросительно Линдейл, кивая на юношу и девушку, увлеченных друг другом.
– Да, конечно, - кивнул Морган, - Мы не вправе им мешать.
Внезапно лицо Линдейла помрачнело.
– Читаешь газеты?
– Да, а что?
– Морган слегка изменился в лице.
– Новости из Европы?
– Родина миссис Черрингтон...
– от догадки у Моргана перехватило дыхание.
– Думаешь, опять...
"Столько крови и боли.
– подумал он, - Опять. Миссис Черрингтон была права, безумие заразно, когда обнищавшим людям предлагают силой взять что-то у других и направляют их злость, указывая врага. И всегда найдется некто, вроде Уилберна, который убедительно докажет им, что другие, непохожие на них, гораздо хуже, и у них есть право... Но все получат лишь новую боль..." Джонатан Линдейл задумчиво поглядел на безоблачное небо.
– Приближается новый шторм, - сказал он, нахмурившись, - Сильнее, чем прежде. Я его чувствую, и думаю, на этот раз не обойдет стороной.
Сонный воздух застыл, лишенный малейшего движения, навалившись на маленький городок в Пенсильвании, будто предвестник нависшей катастрофы.
– Но нам его не застать, - мрачно добавил Линдейл, глядя на безмолвно повисшие листья деревьев.
– Придется им...
Он кивнул туда, где Энтони развлекал Кармеллу показывая нехитрые фокусы с монеткой.
– Думаешь, они?...
– Они справятся, - кивнул Морган.
– Думаю, да.
Слабый ветерок коснулся их лиц, оживляя поникшие листья, вновь шуршавшие о чем-то своем.
– Эй, - раздался откуда-то сбоку громкий оклик. Они обернулись и увидели человека с кинокамерой.
– Извините за вторжение, - крикнул он и кивнул Моргану, - Джентльмен с юга...
Кивок Линдейлу.
– Джентльмен с севера...
Оба ветерана засмеялись, не в силах сдержаться. Оператор расценил это, как хороший знак. Оставив свое оборудование, он подбежал к старикам, и сунул им в руки маленькие флажки: звездно-полосатый Джону и конфедератский Моргану. Отступив на шаг, мужчина окинул взглядом всю картину, чуть поправил шляпу на голове Моргана и, вернулся за камеру.
– Пожмите друг другу руки!
– крикнул он, вращая рукоятку трещащего аппарата.
– И помашите флажками! Для истории. Да, да, так. Синие и серые, вместе! Замечательно!
Они посмотрели друг другу в глаза, их ладони сцепились.
– Как дела канзасец?
– спросил Морган, помахивая маленьким знаменем конфедерации.
– Пошел к черту, поганый реб, - отозвался Линдейл, вдевая свой флажок в петлицу и отдергивая темно синий пиджак.
– Спасибо.
– человек прекратил крутить ручку камеры и, закинув ее на плечо, куда-то умчался. Подняв глаза, Морган увидел, что к каменной стене отовсюду стекаются ветераны. Он последовал примеру Линдейла и вдел флажок в петлицу мундира.