Люди, звери и зоологи (Записки на полях дневника)
Шрифт:
Павел Михайлович, узнав об этом, очень удивился: во-первых, потому, что этот мужик дальше магазина в лес никогда не ходит, а во-вторых, стрелял он фантастически метко — в упор мог не попасть в стоящую мишень размером с сарай.
Как-то раз, давно еще, напросился он с охотниками на лосиную охоту. Те помялись, но взяли. Все-таки член Общества охотников и рыболовов, взносы платит. На номер его, дурака, поставили. Так этот «снайпер» застрелил лошадь. Лошадь была пегая белая с черным. Везла она из леса телегу с дровами, в которой мирно дремал колхозник. Его потом все вместе три часа уговаривали вылезти из кустов и не отстреливаться до
Как-то не верилось, чтобы такой «умелый» охотник волка сдал в контору.
Шкуры еще не отправили, поэтому Павлу Михайловичу было легко найти сданное сырье по квитанции. «Волк» при жизни был рыженькой вислоухой собачонкой, хвостик калачиком, породы двор-терьер, впрочем, довольно крупный, килограммов на тридцать, что, собственно, и позволило уговорить приемщицу. Цена шкуры — один рубль 70 копеек ввиду дефектности.
Что делать? Надо поговорить с похитителем социалистической сторублевки, может, одумается по-доброму Тот ни в какую, волк это был и все. Тем более что денег уже нет. Павел Михайлович увещевал и уговаривал его всяко-разно. При людях на очную ставку со шкурой водил. Смотри — ведь пес это рыжий, вот и след от ошейника, а поискать, так и хозяин найдется.
А охотник, он что удумал. Дурак-дурак, а прижали — враз поумнел. Где-то учебник зоологии отыскал или справочник определитель «Звери СССР», короче — книжку, печатное слово приволок и стал Михайловичу в нос тыкать заскорузлым немытым пальцем:
— Вот, Михалыч! Читай, а еще охотовед, темнота... Есть в стране у нас красные волки. Его-то я и кончил. В книжке написано — страшный хищник, все пожирает на своем пути. А ты с меня сотенную за это тянешь!
Павел Михайлович так и сел. Беда с этой поголовной грамотностью.
— Ты окстись, чего плетешь! Красный волк-то на Дальнем Востоке только и встречается, а у нас — Вологда.
— Знать ничего не хочу, забежал, может, по холодку, лесами. Пропечатано — страшный хищник.
Если читатель не в курсе или просто забыл, но раньше хорошо знал, дадим небольшую информацию. Красный волк действительно указывается в списках млекопитающих СССР. Это правда. И даже встречается в особо огороженных клетках некоторых наших зоопарков, куда его привозят из Китая. А вот в природе последних красных волков в Приморье встречал путешественник и ученый Арсеньев еще при царизме. Эти три или четыре красных волка умчались от него в сторону китайской границы, да так с тех нор и не вернулись. А еще одного такого волка привез из Киргизии ученый-зоолог Евгений Павлович Спангенберг в виде шкурки без черепа в Московский зоологический музей. И он, Евгений Павлович, видел живого охотника в горах Памира, который сам видел живого красного волка. После чего последний умер. И этот самый красный волк стоит в витринах Зоомузея, что на улице Герцена, дом 6, уже много лет.
Вот, собственно, и все. Это, конечно, не мешает обитанию зверя на страницах определителей. Даже в «Красной книге» он встречается, куда занесен как подлежащий строгой охране. Там, в «Красной книге», обитает довольно много животных и растет изрядное количество растений подлежащих строгой охране.
Продолжим рассказ о битве интеллектов. Тут нашла коса на камень. Не мытьем, так катаньем. Павел Михайлович не склонен к формальным решениям. Ах, красный волк! Хорошо. И отыскал где-то среди своих документов-нормативов книжку — инструкцию о начислении и размерах штрафов за незаконный отстрел (добычу) лицензионных, редких и охраняемых видов животных. Там, в этой чудесной книжульке, нашелся такой славный тариф: красный волк — 400 (четыреста) рублей.
Держись, алкоголик! Павел Михайлович договорился заранее со своим другом — участковым милиционером. Тот начистил форменные пуговицы, взял книжку про штрафы, протоколы и пошел к злодею, который ничего уже плохого не ожидал, праздновал победу, разгуливал по горнице веселый. Наверное, вынашивал планы очередного покушения на деревенских собак.
— Здравствуй, хозяин. Как сам-то?
— Спасибо, вашими молитвами.
— Вот, Михалыч говорит, ты красного волка стрелил?
— Точно, страшенный хищник.
— Большой был кобель, не кидался на тебя?
— Здоровенный, как боров. Ничего, я его смело стрелил, не гавкнул.
— Ну и хорошо. Значит, штраф пойдешь платить за убиение особо охраняемого позвоночного животного семейства псовых, отряда хищных, класса млекопитающих фауны СССР, то есть четыреста рубликов в сберкассу?
На следующий день утречком вернул-таки наш зверобой сто рублей.
Павел Михайлович часто устраивал облавные охоты. Для отоваривания лицензий на лосей, для отстрела волков и бродячих собак. На одной из волчьих охот они вдвоем с егерем шли по следам подранка. Зверь был задет крепко и скоро стал забиваться в чащу. На небольшом прогале посередине громоздился завал, весь в снегу. Прямо на него уходил след.
Преследователи решили, что подранок забился под стволы. Михалыч встал шагах в десяти от кучи с карабином, а егерь обошел с той стороны — пугануть, пошуровать. Так сделали еще потому, что у егеря дробовик с картечью. Если бы волка «вытаптывал» Михалыч, то было бы неловко стрелять, все же рядом. А когда Михалыч стоит на изготовку, то ладно. Во-первых, карабин, а во-вторых, стрелок дай бог всякому.
Начал было егерь суховершинником в куче шуровать, да как сиганет. Ружье, лыжи, только что не валенки, так на куче и оставил. Вмиг оказался за спиной у Павла Михайловича.
— Паша, там медведь, в дыре-то. А волчий-то след верхом прошел.
— Что ружье-то бросил?
— Паша, ты карабин мне дай, я тебе поштрафую, достань мне лыжи и ружье, а?
Поштрафую — так действительно говорят, то есть подстрахую. На Вологодчине многие слова чудно произносятся. Когда быстрая речь или разговаривают старые люди, поначалу не очень-то понимаешь. Все дак-дак, дак-то...
— Нет, милок, тут как на фронте. Бросил боевое оружие, так сам и лезь. А уж я тебя отсюда поштрафую как надо.
Пока препирались, хозяйка вымахнула из берлоги да пошла на Михалыча. Хорошо, что снег глубокий — не ходко поспевает, чисто плывет. Вот оскаленная морда прямо около лыж, глаза маленькие, злые, и все ревет.
Сухо стукнул карабин. Егерь пошел за лыжами. Эх, лохматая... Из берлоги выскочили два медвежонка этого года прибылые, десятимесячные, да в лес. Потом их следы несколько раз встречались. Пропали звери, конечно. А волк так и ушел.
Темнело уже, да и снег начинался...