Людоед на первом этаже
Шрифт:
Их желудки забурлили при одной мысли об этом.
– А если не сработает? – спросил Малколм.
– Тогда вы снова попробуете каждое вещество в сочетании с каким-нибудь другим. А потом с двумя другими, и так далее. Даже если это займет всю ночь.
И он заставил их сделать это. Час спустя они прошли по всем веществам по одному разу и попробовали половину из них с солью. Малколм предложил попробовать сначала соль.
– Я смешал ее с «Parv. pulv.», чтобы стать маленьким, - объяснил он.
– В таком случае «Parv. pulv.» в этот
Каспар подумал, что должен быть благодарен: на один химикат меньше. К этому времени он чувствовал себя решительно больным и видел, что Малколм – тоже. Когда они дошли до «Animal Spirits», обладавшего сладким шипучим вкусом, он оказался столь ужасен в сочетании с солью, что им пришлось умолять о перерыве, чтобы прийти в себя.
Дуглас выразил недовольство.
– Думаю, вы заслужили эти ощущения.
– Если бы ты знал, какой у нас был кошмарный день! – воскликнул Малколм. – И в довершение всего отец купил нам розовые футбольные мячи!
– Ну ладно, - произнес Дуглас. – У вас одна минута, иначе мы провозимся всю ночь.
Последовало полминуты тишины, если не считать глотательных звуков, производимых Малколмом, и тяжелого дыхания Каспара. Дуглас бесчувственно следил за секундной стрелкой на своих часах, как вдруг забыл обо всем и ударил себя кулаком по лбу.
– Какой же я кретин! Это бесполезно. Вы должны снова съесть «Misc. pulv.», чтобы поменяться в обратную сторону.
– Нет! – воскликнул Каспар.
– Я не могу! – вторил ему Малколм.
– Можешь, - сказал Дуглас. – Сделал однажды, сможешь сделать снова. Я не желаю, чтобы Каспар остался моим соседом по комнате. Протяните руки.
И такая была в нем свирепость, что оба кротко подчинились. Дуглас зачерпнул каждому щедрую ложку «Misc. pulv.». Один только запах почти превышал их силы.
– Ешьте, - велел Дуглас. – Давайте. Считаю до десяти. Один… Два…
На счет восемь они всё еще были уверены, что не смогут. На счет девять они задумались. На счет десять их нервы сдали. Каждый поднес отвратительную пригоршню ко рту, всосал порошок и изо всех сил попытался проглотить. Ощущение завихрения после ужасающего вкуса стало последней соломинкой. Зажав рот, они распахнули слезящиеся глаза и уставились на бледное лицо напротив. Им было слишком плохо даже для того, чтобы порадоваться, что вещество сработало.
– Сработало? – требовательно спросил Дуглас. Они кивнули, не в силах говорить. – В таком случае идите в ванную, пока вас не вырвало здесь.
Они бросились к двери, распахнули ее, плечом к плечу с топотом промчались вниз к ванной и влетели в нее. Но к этому времени их вспученные желудки каким-то образом успокоились.
– Думаю, я уже в порядке, - сказал Малколм.
– И я. Почти, - ответил Каспар.
И оба начали смеяться. Малколм упал на раковину, а Каспар согнулся пополам над вешалкой для полотенец, и они смеялись, пока у них опять не выступили слезы.
– Мальчики, вы пьяны или что? – спросил
Малколм поднял взгляд и встретился со взглядом слезящихся глаз Каспара.
– Глазные яблоки! – выдохнул он.
Оба с истерическим хохотом кучей рухнули на коврик для ванной.
– Встаньте, - раздраженно велел Людоед. – Отправляйтесь спать. Я хочу принять ванну.
Они с трудом поднялись на ноги и взобрались по лестнице, скуля от смеха. Каспар смеялся всё время, пока ползал по комнате в поисках пижамы, и немного смеялся, когда засыпал.
Спал он не слишком крепко. Ему постоянно снилась какая-то дичь – возможно, из-за всех химикатов, которые он съел, – и однажды или дважды он почти полностью просыпался с ощущением, будто кто-то ходит по комнате. Но в лунном свете, проникающем сквозь занавески, было видно, что никого нет.
Утром Каспар проснулся от крика Джонни:
– Это то вещество, которое пролил Дуглас! Смотри, что оно сотворило!
Каспар сел и увидел раздраженного и помятого после того, как спал в одежде, Джонни, который стоял на своей кровати.
– Что? – спросил Каспар.
Джонни сразу стал подозрителен:
– Ты Каспар или Малколм?
– Каспар, - ответил Каспар и, видя, что Джонни по-прежнему сомневается, добавил: - Хочешь, сердце об твое колено разобью?
Поскольку это было исключительно их семейное выражение, Джонни успокоился.
– Как ты вернулся? – с научным интересом спросил он.
– Дуглас заставил нас съесть всё, что было в коробке.
– Еще бы! Чертов задира. И посмотри, что еще он наделал. На полу рядом с твоей кроватью.
Каспар свесился с кровати и увидел перетекание, мерцание и подергивание. Куча цветных строительных наборов пребывала в медленном извивающемся движении, вздымаясь и бурля, каждая деталь двигалась отдельно – почти как если бы они были живыми. Пока Каспар наблюдал, ярко-синий пластиковый кирпич покинул кучу и, петляя, по пластинке «Индиго Раббер» прополз к его кровати. Потом он начал взбираться наверх по висевшему до пола одеялу, точь-в-точь как ярко-синяя гусеница.
– Думаю, они живые, - сказал Каспар.
– Я тоже так подумал, - согласился Джонни. – И они здесь повсюду.
Джонни был прав. Присмотревшись, Каспар понял, что кусочки пластика ползают по всей комнате. Розовый болт карабкался на стену рядом с кроватью Джонни. Несколько красных штук с дырками цеплялись за занавески. Зеленый и фиолетовый стержни разной длины петляли среди комиксов в компании красного, черного и желтого кирпичей. Кучка плоских серых кусков, предназначенных для постройки аэроплана, висела на краю открытой дверцы шкафа, колыхаясь, словно рой пчел. Всё еще едва веря глазам, Каспар потянулся и сорвал синий кирпич с одеяла. Это была лишь маленькая продолговатая деталь строительного набора, и ощущалась она как пластик, однако она извивалась в пальцах, будто пыталась освободиться. А поняв, что поймана, попыталась свернуться.