Людоед на первом этаже
Шрифт:
Глава 7
Каспар перестал бояться, что внезапно превратится в самого себя на глазах у всего класса, задолго до обеда. Вместо этого его охватило отчаяние, путаница в мыслях и скука. Он не имел ни малейшего представления, в какой группе был Малколм по какому бы то ни было предмету. К тому времени, как он обнаружил, что его группа обычно самая продвинутая, настало время для французского, и оказалось, что Малколм плохо по нему успевает. Каспар опоздал и, запыхавшись, влетел в класс.
– А, вижу, Рассеянный Профессор с нами, - заметил мистер Мартин.
Это немного успокоило Каспара, поскольку свидетельствовало о том,
На перемене Каспар первым делом принялся выискивать среди школьников собственное тело. И обнаружил, что его невероятно сложно узнать на расстоянии. У Малколма явно была та же проблема. Прошла половина перемены, пока они сумели, наконец, встретиться. Каспар заметил, что его собственное лицо выглядит довольно-таки изможденным.
– Это ужасно! – воскликнул Малколм. – Я не понимаю ни слова. У тебя была контрольная по французскому, и боюсь, я заработал тебе ноль.
– Я бы получил его в любом случае, - ответил Каспар. – Не беспокойся. В конце концов, это экстренная ситуация. Давай скажем, что заболели, чтобы нас отправили домой.
– Но нам станут мерить температуру. А, могу поспорить, мы в абсолютно нормальном состоянии.
– Нормальном! Тогда просто пошли домой.
– И кто-нибудь об этом узнает и расскажет отцу? Иди, если хочешь.
– Не хочу.
– Вот что я тебе скажу. Давай пропустим обед и сбегаем в тот магазин игрушек спросить насчет антидота. Потому что я не думаю, что без него мы вернемся обратно. А ты?
– Я тоже так не думаю, - согласился Каспар. – Но мне невыносима мысль о том, чтобы остаться без обеда. Учитывая, что я не завтракал, я уже умираю от голода. У тебя который обед?
– Второй.
– В качестве меня ты идешь на первый. Это дает нам полчаса. Встретимся возле столовой. И скажи, в какой ты группе по математике?
– Хантера. А кто твои друзья?
Каспар перечислял имена друзей, а Малколм кивал и говорил, что рад, что правильно догадался о большинстве из них, когда появился Джонни и схватил Малколма под локоть.
– Пошли же, Каспар, - сказал он. – Наши ждут.
Бросив извиняющийся взгляд на Каспара, Малколм ушел с Джонни. Каспар испытал мгновение обжигающей чистой ярости из-за того, что они ушли, просто бросив его. А потом понял, что именно так они с Джонни обычно и поступали. Оставшуюся часть перемены он угрюмо и уныло бродил в одиночестве, размышляя о последствиях и споря с совестью, убеждая ее, что не был недоброжелателен к Малколму – вовсе нет, – и Малколм в любом случае изо всех сил старался оскорбить их обоих. Но как бы он ни спорил, факт состоял в том, что Малколм теперь являлся частью их семьи, а ни он, ни Джонни, не предприняли ни малейшей попытки позаботиться о нем в школе.
– Но подумай, как он вечно насмехается, - сказал Каспар совести.
Совесть находчиво ответила напоминанием, что лицо Малколма плохо отражает чувства, и спросила Каспара, что бы он сам стал делать, если бы был слишком горд, чтобы просить кого-то стать его другом.
На этом моменте Каспар осознал, что к нему вовсе не подходил ни один друг – ни во время уроков,
Начался ужасающе скучный урок математики, после которого Каспар обнаружил, что положение Малколма даже хуже, чем он представлял. Последним занятием перед обедом был труд. Все собрались за столами с краской, деревом, бумагой и глиной, и обстановка стала гораздо непринужденнее. Малколм строил корабль. И это был такой хороший корабль, что Каспар боялся прикасаться к нему, чтобы не испортить, так что он лишь делал вид, будто работает. Пока он был занят притворством, к нему подошла группа девочек и попыталась брызнуть на корабль краской.
Каспар отдернул его, защищая.
– Сделаете так еще раз, получите!
Девочки расхохотались и передразнили его. Каспар почувствовал, как щеки стали горячими. Из-за неподвижного лица Малколма говорить получалось только в педантичной напыщенной манере, и Каспар прекрасно помнил, что сам передразнивал Малколма так часто, как мог.
Это осознание заставило его на мгновение отвлечься. Он не замечал, как одна из девочек прокралась, обойдя его вокруг, пока не стало слишком поздно. Он резко развернулся, но она уже схватила корабль. С криками и смехом девочки передали его мальчикам, а мальчики стали перебрасывать друг другу, подзадоривая Каспара подойти и отобрать. А ведь корабль был столь же хрупким, сколь прекрасным. Каспар пришел бы в отчаяние, если бы они разбили его. Он чувствовал, что он должен защитить собственность Малколма, и бросился за кораблем.
Ему тут же, противно ухмыляясь, преградил путь особенно неприятный мальчик по имени Дейл Кёртис.
– И куда это ты собрался?
Каспар, обеспокоенно не сводивший глаз с корабля Малколма – который один из мальчиков теперь балансировал на линейке, – был вынужден остановиться. Ему никогда не нравился Дейл Кёртис. На самом деле, задумавшись об этом, он понял, что весь класс 3H в целом представлял собой сборище кошмарных детей, и Малколму тяжело было учиться с ними. Но Дейл Кёртис, будучи на год младше, никогда прежде не беспокоил Каспара. Теперь, оказавшись на полголовы ниже, чем он привык, и чувствуя, что его короткие руки не слишком сильны, Каспар увидел Дейла Кёртиса в совершенно ином свете.
– Во время труда не полагается бегать, - заявил Дейл, который сам только этим и занимался с самого начала урока. – Возвращайся к своему столу, как послушный маленький мальчик.
Каспар понял, что у него нет иного выбора, кроме как сражаться вместо Малколма в его войне. И от того, что в данный момент это была война Каспара, становилось немного легче.
– Убирайся с дороги, - велел он.
Дейл набрал воздух, чтобы передразнить его, и тем самым дал Каспару шанс. Он начал с приема, про который они с Джонни думали, что это может быть дзюдо. Он вышел не столь эффективным, как обычно, поскольку руки Малколма на самом деле были очень слабыми, но заставил Дейла потерять равновесие. И пока он шатался, Каспар ударил его так крепко, как мог. От силы удара рука Малколма едва не сломалась, но Каспар знал, что правое дело всегда требует жертв. Побагровев, Дейл с руганью перелетел через стул, и Каспар смог пройти к мальчику, балансировавшему корабль на линейке. Тот без единого слова протянул ему корабль. Каспар забрал его, стараясь не показать, насколько зубы Дейла отбили ему руку. И на этот раз бесстрастное лицо Малколма послужило немалой помощью.