Людовик XIV
Шрифт:
Двадцать второго марта, сразу после смерти Мазарини, герцог признает ленную зависимость от короля Франции и клянется ему в верности, отдавал в залог герцогство Бар. Франция забрала у него Зирк и разрезала его герцогство пополам (одна из полос прикрывает наши войска, следующие по дороге Париж — Мец — Страсбург. Нанси больше не защищен никакими укреплениями. Однако в течение нескольких месяцев Карл IV, у которого нет потомства и который ненавидит своего племянника и законного наследника, не перестает льстить Людовику XIV. Он заключил Монмартрское соглашение (1662), по которому после его смерти Лотарингия и Барруа будут возвращены французской Короне; а пока уступка Марсаля послужит залогом нового союза. Однако еще до того как был отдан приказ нашим войскам двинуться
Марсаль-на-Сейле — небольшой город, но он возвышается над Мецем и прикрывает Люневиль и Нанси. С 1632 года вокруг него ведутся переговоры между Лотарингией и Францией. Он стал своего рода символом. Король готов даже начать войну, чтобы присоединить к Короне обещанный город. Во всяком случае, Марсаль заслуживает того, чтобы король явился за ним лично. Итак, после мессы в честь Людовика Святого, отслуженной в часовне Лувра, Людовик XIV 25 августа двинулся на восток по дороге на Шалон. 30 августа он уже был в Меце. 31-го король провел смотр войск маршала де Лаферте-Сентерра, которые предназначались для подкрепления осаждающим Марсаль. Этой демонстрации оказалось достаточно. Людовику на сей раз не придется демонстрировать свое искусство в деле осады городов. В понедельник, 3 сентября, Карл IV приезжает в Мец, чтобы подписать новый договор: Марсаль уступается Франции. Королевство побеждает без боя. В рассказах о подробностях этих событий особенно наглядны сила и эффективность нашей военной машины. Стоять гарнизоном в Меце или в Вердене было тогда равносильно выполнению военной задачи.
По воле монарха часть французских войск, генералов и солдат находятся в постоянной боевой готовности. Людовик XIV ввел у себя за восемьдесят лет до Фридриха Великого систему этого полководца, систему, которая обеспечивает благодаря постоянной, малозаметной и интенсивной подготовке успех в молниеносных кампаниях. Без национального контингента графа Жана де Колиньи — отборных частей силой в шесть тысяч солдат — фельдмаршал Монтекукколи не смог бы раздавить с такой легкостью в Сент-Готхарде на реке Раба турецкие войска визиря Кепрюлю. Вена была временно спасена (1 августа 1664 г.).
В тот же год французский корпус, насчитывающий 6000 солдат, под командованием генерал-лейтенанта де Праделя овладевает в октябре городом Эрфурт в Тюрингии и восстанавливает в нем власть Майнцского архиепископа. Через несколько месяцев Людовик XIV посылает в противоположную сторону, но с тем же намерением — заставить уважать договоры, небольшую армию в Соединенные Провинции. Оборонительный союз, подписанный 27 апреля 1662 года, связывает на деле оба государства. Дело в том, что, воспользовавшись морской войной между Англией и Голландией, епископ Мюнстерский оккупировал республику силами двадцатипятитысячного войска. На море Франция вводит в действие свой молодой военный флот, построенный Кольбером, и приходит на помощь своим голландским союзникам в Карибском море (1666).
Эти четыре неравных по своему значению подвига будут запечатлены на отчеканенных медалях во славу царствования Людовика XIV{71}. В них заключен общий политический смысл (Франция придает очень большое значение заключенным союзам) и общий военный смысл (наземные и даже морские силы наихристианнейшего короля могут наносить удары там, где они этого пожелают, когда пожелают, и делают это весьма эффективно). Медали имеют также военно-политическое значение, которое присуще всякой глобальной стратегии. Если бы не присущая Людовику XIV сдержанность и скромность, которые заставляют нас часто скорее предполагать, чем утверждать что-либо о нем, мы бы сказали, что его военные дебюты находятся в полном соответствии с его идеалом. Он явно предпочитает «нокаутирующий удар» войнам на истощение. Не был ли
Права королевы, или право сильного?
Вопрос об испанском наследстве, с точки зрения историка-романтика Огюста Минье, определял политику Людовика XIV в течение всего периода его правления. Принять такую точку зрения означало бы приписать королю простоту суждения и упрямство, которые присущи идеологам, но абсолютно чужды прагматикам. Кстати, в начале сентября 1665 года, когда в Европе стало известно, что Филипп IV оставил после своей смерти хилого четырехлетнего наследника, ни один государственный муж не мог себе представить, что восхождение этого ребенка на мадридский престол, которое то объявлялось неминуемым, то откладывалось на короткое время, будет держать мир в напряжении до самого конца XVII века (до ноября 1700 года).
В течение нескольких недель, которые последовали за кончиной Филиппа IV, все канцелярии очень интересовались здоровьем инфанта дона Карлоса, ставшего Карлом II, и тщательно изучали испанское завещание. Филипп IV поручил регентство своей супруге, а наследство оставил полностью Карлу. Он подтвердил устранение Марии-Терезии, основанное на договоре 1659 года. В случае пресечения мужской линии все права должны были перейти Маргарите-Терезии, младшей дочери короля, невесте императора Леопольда.
Французская дипломатия вынуждена была действовать, принимая во внимание эти неблагоприятные моменты. Но Людовик XIV выгодно использует международное положение, в частности отвлекающий момент, каким является война между англичанами и голландцами (июнь 1665 — июль 1667 года). Кстати, в окружении короля и де Тюренна прилагаются усилия, чтобы восстановить права Марии-Терезии. Первым аргументом (подарком, припасенным кардиналом Мазарини) была ссылка на невыполнение пункта о компенсации: 500 000 экю, обещанные в приданое в 1659 году, почти полностью не выплачены. Если пункт, касающийся приданого, не выполняется, то почему должны выполняться пункты об отказе от наследства? Если же пункт об отказе от наследства остается в силе, следует возместить отсутствие золотых экю территориальной компенсацией.
Вторым аргументом, выдвинутым в 1662 году, была ссылка на право передачи наследства преимущественно по старшинству. По обычаям Брабанта и в какой-то степени Нидерландов в случае нескольких последовательных браков наследство переходит детям от первого брака. Следуя этому обычаю, Мария-Терезия, королева Франции, дочь от первого брака Филиппа IV, должна была получить в Брабанте (а также в соседних провинциях) право на полное наследство, исключая Карла II, ребенка от второго брака. Но юристы Людовика XIV умалчивают, что право преимущества по старшинству относится к частному праву и что они его произвольно перенесли в область государственного международного права. Этот тезис о праве преимущества по старшинству детально изложен и развит в своего рода Белой книге, написанной по указанию короля неким Дюаном и озаглавленной «Трактат о правах наихристианнейшей королевы на разные государства Испанской монархии». В ней изложены причины, приведшие Людовика XIV на грань войны: «Как король, он считает себя обязанным не допустить такую несправедливость; как супруг, он хочет противодействовать этой узурпации; как отец, он считает своим долгом обеспечить целостность достояния своему сыну»{113}.
Ссылаясь на право преимущества по старшинству, Франция отстаивает свое право «в Нидерландах, от лица королевы», на четырнадцать провинций или больших вотчин: на Антверпен, имперскую Фландрию (Алст), Мехелен, герцогство Лимбургское, Верхний Гелдерн, герцогство Брабантское, на остаток провинции Артуа, Камбрези, графство Эно, Намюруа, графство Рош-ан-Арден, Арлонский маркизат, солидную часть Люксембурга и, наконец, на порядочный кусок графства Бургундского{215}. Право в данном случае всего лишь предлог. Стремление к славе очевидно.