Лжедьявол

Екатерина Хайд

Вампир поднимает голову, внимательно смотрит на неё, хмурится. Друзья – это понятие, свойственное одним только людям. Что-то вроде стаи, основанной не бог весть на каких принципах: стая защищает друг друга, вместе охотится, справедливо делит еду, состайники греются о бока друг друга холодными ночами и почитают вожака. Люди принимают в свои «стаи друзей» тех, с кем есть о чём поболтать, с кем можно выпить кофе или пива… Вожаков, которые разрешали бы споры меж ними, нет, поэтому дружеские узы часто непрочны, не подкреплены никакими принципами и то и дело рвутся. А даже если и нет, друзья – не стая, и совсем не факт, что они станут

прикрывать друг другу тылы, помогут перевезти мебель, поделятся едой в голодную зиму.

В собственных доводах Мариус не уверен: ему незнакомы понятия ни дружбы, ни стаи. Вампиры чаще охотятся по одному. Есть, конечно, и такие, кто образует кланы, но не он…

Но разве Роза не помогла ему спастись от обжигающих лучей солнца? Разве не тратит она собственные силы и драгоценные ингредиенты на мази для него? Дьявол не просил её об этом, только о своём колене… Но Роза добродетельна и милосердна, она никогда не ждёт, пока страдающий начнёт выть от боли и звать на помощь. Она скромна и честна: знает, что об оказанной услуге вампир её не просил, что сделок он с ней не заключал и ничего ведьме не должен, и поэтому теперь, придя просить о помощи, она ничего не требует, не выкрикивает ему в лицо пафосных слов, а смиренно спрашивает. Мариус уверен, что даже если сейчас он скажет ей: «Нет, Роза, мы не друзья», она не отвернётся от него, продолжит варить для него эту слизь, воняющую болотом, пока беда, пришедшая к ведьме, не обглодает её до костей. Но он ей этого не скажет: Роза добродетельна и милосердна, она помогла ему в трудный час, и будь она вампиром, Мариус непременно основал бы клан, чтобы принять её туда, будь он магом, он, конечно, хотел бы быть с ней в одном ковене. Но пусть она, по крайней мере, будет в его стае.

Другом Мариус её не назовёт: это понятие, свойственное людям, существам злым и жестоким, думающим лишь о том, как подставить ближнего ради собственной выгоды. Это понятие, под которое Роза не заслужила попасть.

– А это смотря что надо, – плотоядно усмехается Тенёв. Он однако так и не отворачивается от экрана, чтобы одарить ведьму хитрым и довольным взглядом.

У демонов, как и у вампиров, друзей не бывает, но Тенёв не приемлет, кроме того, ни стай, ни кланов: дешёвый торгаш, некогда бывший человеком, и так до конца и не изменившийся. Дьявол взял его затем, что полагает, будто Тенёв разбирается в человеческой психологии. Он и правда несколько в ней понимает.

Тенёв доволен видом загнанной жертвы, которая сама к нему пришла и просит об услуге, с которой можно будет потребовать услугу ответную… Требованием платы и взысканием долгов никогда не стоит пренебрегать! Можно, конечно, последнюю рубашку ближнему отдать, запястье подставить вампиру, чтобы напился, и вырвать своё чёрное сердце, чтобы ведьма сварила из него студень – но своя-то шкура подороже будет. «Спасибо тебе, мил человек», – вот и всё, что можно получить за добродетель и альтруизм. Нет уж, увольте! Мир – огромный рынок, покупай других, продавай себя. А за «спасибо» на рынке разве что плюху в нос получишь.

– У меня проблема, – бормочет Роза себе под нос. – Вернее, у всех нас проблема по моей вине…

По коридору разносится звонкая трель. Потом ещё раз. Затем во входную дверь начинают оглушительно колотить.

– Что это? – бурчит Мариус. – Ждёте кого-то?

– Думаю, это как раз проблема, – признаётся ведьма.

Тенёв вскакивает, довольно всклокоченный, выходит в коридор. Роза семенит за ним, на ходу рассказывая:

– Я оставила телефон человека, который жил здесь, и потом ответила на звонок…

Выражение лица обернувшегося Тенёва красноречиво свидетельствует о том, что Роза круглая идиотка, и никакой ему не друг, и он гораздо охотнее сейчас бы прибил ведьму, чем стал ей помогать. Но в дверь продолжают неистово молотить. Бежать некуда: спасать приходится не только Розу, но и себя самого.

Он отворачивается от ведьмы и пристально смотрит куда-то. На глазах Розы черты лица Тенёва плывут, искажаются, плечи становятся шире, ноги – длиннее, массивное брюхо вываливается из-под ремня – через две секунды перед ведьмой стоит владелец квартиры, точно такой, как на семейной фотографии, на которую смотрел демон.

– Если что, ты – наглая горничная, ответившая на звонок, – зло шипит Тенёв. Ведьма отчаянно кивает.

Незапертую дверь демон открывает до того резко, что стоящий за ней едва успевает остановить занесённую для очередного удара руку и не стукнуть Тенёва по лбу. Визитёр мало походит на сотрудника полиции: одет он не по времени, в какие-то грязные лохмотья, подвязанные добротным кожаным ремнём, роста в нём не меньше двух метров, сальные волосы переходят в такую же сальную бороду, свободная рука свисает до самых колен, другая – поддерживает лежащий на широком плече дубовый гроб. От гостя до того сильно несёт мертвечиной и разложением, что слезятся глаза, а желудок скручивают рвотные позывы.

Удовлетворённый тем, что ему наконец открыли, мужик достаёт клок бумаги и долго таращится в него, задумчиво кося глаза. Розе думается, что читать он не умеет. Тенёв отходит от двери, стараясь удержать внутри душу какого-то несчастного, найденного возле замка Дьявола. От тошноты маскировка его начинает понемногу сползать, но демон и не пытается удержать её.

– Стало быть, – бормочет визитёр, убирая бумажку и поскрёбывая обкусанными жёлтыми ногтями щёку; кожа его покрыта оспинами и коростами, ногти сдирают засохшие корки, – здесь живёт Мариус Фонфладнеров?

– Фон Фландерхоф! – возмущается вампир, высовывая из-за двери спальни свой длинный нос. В профиль, на фоне ввалившихся глаз и щёк, нос этот кажется и вовсе огромным.

– Ага, – соглашается мужик, снимая с плеча свою ношу и прислоняя её к стене. – Доставка, стало быть: гроб Мариуса Фонфладнерова – получайте.

Разгневанный неправильным произнесением своей фамилии вампир подлетает к мужику и злобно зыркает на него. Сделать больше Мариусу не позволяет собственная комплекция: он на голову ниже и раза в два уже в плечах. Вампир поднимает палец и медленно, с расстановкой и ядом в голосе произносит:

– Я Мариус, барон фон Фландерхоф! Запомни это имя, челядь, и не смей впредь его коверкать.

– Развелось вас, – беззлобно ворчит мужик, продолжая вычёсывать из бороды отсохшие коросты, – баронов траханых… Нет бы спасибо сказать, он орёт и пальцем тычет! Обратно вниз, стало быть, сам свой гроб попрёшь. Ну, бывай…

Он разворачивается и уходит, раскачивая своими длинными, как у гориллы, руками.

Роза тихо хихикает над его словами и подхватывает гроб, помогая Мариусу внести его в спальню. Тенёв недовольно насупливается: помощь Розе не потребовалась, значит, и ответной услуги от неё не получить – неприятно вышло.