Лжедьявол

Екатерина Хайд

С ночной вылазки возвращается Второе Знамение, дверь для него оставляют слегка приоткрытой, кот толкает её лбом и заходит.

Для него всё стало несколько проще после переезда сюда: в отеле двери открытыми не оставляли, да и на лифте коту разъезжать не больно-то удобно, а дверь, ведущую на лестницу, они запирали… Да и вообще, говоря откровенно, не жаловали они там постояльцев с животными. Но Дьявола мнение Второго Знамения не больно-то волновало: пентхаус господина Щапоньева его вполне устраивал.

Он однако давно не поднимался в мир людей и оттого не знал, как круто может обернуться дело, если вышвырнуть из квартиры медийное

лицо. Не то, чтобы господину Щапоньеву поверили все и сразу, но из Ялты он возвратился быстро и рьяно кинулся возвращать себе выставку, картины с неё и, в конечном итоге, номер в гостинице. От одного только Щапоньева избавиться – невелика наука, а, впрочем, Дяьвол мог бы взять себе труд одурачить всех окружающих, заставить их забыть о нём самом и о произошедшем, свести несчастного художника с ума… Это было бы так весело! Но Тенёв так некстати присмотрел им квартиру побольше и даже уже выдворил из неё жильцов. Второе Знамение так у не удосужился спросить, куда же делись несчастные – всякий раз у него находились темы поинтереснее.

Теперь же, неслышно ступая по длинному коридору, Второе Знамение даже рад такому стечению обстоятельств. Тут можно спокойно ходить, тут во дворе живут другие кошки, которых при необходимости можно сделать своими глазами и ушами, заставить следить за королевой, за Дьяволом или за кем угодно другим из свиты.

Рассвет ослепительно золотист, он подсвечивает оконные стёкла и гротескно вытягивает тени цветов на подоконнике и стоящем под ним журнальном столике. Между листьями монстеры снуёт испуганный комар: он явно запутался в направлениях, во времени и в собственной жизни и суетится просто для того, чтобы делать хоть что-нибудь, что может отвлечь его от бренности бытия – совсем как человек! Усилием воли Второе Знамение подавляет в себе желание кинуться на комара, прикончить его и избавить несчастного от страданий. Нет, сейчас нужно идти к Розе – она ждёт его с докладом о королеве, с докладом неважным и неинтересным, но всё-таки ждёт.

В конце коридора три спальни, и во всех них царит тишина. В ближайшей обитают Тенёв и Мариус. Вампир, конечно, уже забрался в гроб, прячась от болезненно-ярких солнечных лучей; он уже распорядился прислать себе новый дорожный гроб, но служба доставки медлит, и пока Мариусу приходится спать в испорченном бесами. Отверстия в крышке он кое-как заклеил изолентой. Тенёв понемногу стекается в комнату, гонимый солнцем с улицы: его время – ночь, ранние утра и закаты – время длинных теней и самых больших откровений, и демон редко, когда упускает возможность подслушать, подсмотреть, а потом подшучивать над людьми, толкая ихк различным непростым ситуациям, за которыми находит забавным наблюдать. Дальше друг напротив друга двери в спальни Дьявола и Розы с ним, Вторым Знамением. Сатана не спит: стоя на балконе, он с недовольным видом крутит в пальцах мундштук: от открывающегося с балкона вида на пустырь и облупленный детский сад так и тянет закурить.

Второе Знамение протискивается в оставленную ведьмой щёлку между дверью и косяком и идёт в ванную, откуда слышится тихое бормотание: Роза вслух проговаривает рецепт, чтобы ничего не забыть. Фамильяр, не здороваясь, проходит вглубь ванной и сворачивается клубком возле сундучка с травами, кореньями и настойками, откуда притягательно пахнет рыбьими глазами. Глаз Второе Знамение однако не закрывает и пристально следит за руками ведьмы.

– Ну, – спрашивает Роза, помешивая своё варево деревянной лопаточкой; на поверхности его лопается крупный пузырь, и ванную наполняет затхлый болотный запах, – видел королеву?

– Видел.

– И что она?

Худенькая рука Розы тянется к сундучку, и Второе Знамение быстро и с готовностью переворачивается на спину и раскидывает лапы в ожидании, что ему почешут живот. Но ведьма слишком увлечена и не обращает на кота внимания.

– Да ничего, – не скрывая обиды, отвечает фамильяр, – гуляет, песни поёт… Сказала, что не любит кошек…

– А что-нибудь важное? – нетерпеливо и нервно требует ведьма. – Что-нибудь важное она сказала? Сделала? Чем мы её будем на бал заманивать?

Она снимает котелок с огня, ставит его на пробковую подставку и гасит горелку. Получившаяся слизь не только пахнет болотом, но и внешне очень его напоминает. Роза поднимает лопаточку, и густое зелье тянется за ней: довольства у ведьмы это не вызывает.

– Да ничем не будем, – безразлично отвечает Второе Знамение. – Тебе что, больше всех надо? Он тебя не просил о слежке и информации, Он сам за это взялся… Не суетись, Роза, куда она от нас сбежит?

– Уже сбежала один раз! – Роза горестно разводит руками. – Я-то думала устроиться вместе с ней на работу, подружиться, узнать, чего она хочет, а…

С каждым сказанным словом голос её становится всё тоньше, глаза и кончик носа краснеют так, словно ведьма вот-вот голова расплакаться. Второму Знамению немного жалко её, но вместе с тем и стыдно за Розу: она раньше не была такой плаксой, была сильной и уверенной себе, потому Дьявол и выбрал её, но теперь, когда он не видит, ведьма хнычет. Фамильяр боится, что она может не справиться с такой честью и ответственностью, с тем давлением, которое оказывают на ведьму, как на часть свиты. Он боится, потому что не знает, как ей помочь.

К счастью, Роза не успевает закончить фразу и расплакаться от осознания того, что упустила королеву прямо из-под носа: потому что за унитазом что-то начинает звонко гудеть. Второе Знамение вскакивает и громко шипит. Ведьма смотрит на него с недовольством и достаёт из-за унитаза телефон.

Эта странная вещица одновременно пугает и завораживает Розу: в академии, где она содержалась постоянно с пяти лет, был всего один телефон, стационарный, дисковый, с кудрявым проводом, стоящий в кабинете директора. А мир людей, стало быть, наполнен вот такими, по мнению старшего поколения, изобретениями Лукавого, которые обитателей мира Лукавого приводят в ужас! Сам он, впрочем, ничего не пугается, но ведь Дьяволу и не пристало бояться чего-нибудь, кроме креста и святой воды.

Так у них повелось ещё с тех пор, как они два месяца назад заняли номер товарища Щапоньева, что любое достижение техники, современнее лампочки, немедленно расколачивалось чем-нибудь тяжёлым или выносилось на улицу на вытянутых руках, словно бомба. Духи и нечисть сторонятся технического прогресса, они бегут от больших городов и проклинают урбанизацию: сквозь синий экран не украдёшь чужую душу, не укусишь за шею того, кто довольствуется общением в сети и избегает личной встречи, не похитишь ребёнка, не унесёшь его в лес, если леса рядом нет. Одному только Дьяволу с изобретением электронных подписей стало многократно легче заключать свои сделки. Остальным остаётся крушить и ломать, сплёвывать через правое плечо, стучать по дереву да укрываться от объективов камер любопытствующих и нескромных.