М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников
Шрифт:
Сейчас смотрела на часы, на почту еще рано, и я
еще с тобою поговорю. Дмитревский меня раздосадо
вал ужасно: бандо мое, которое было в крови Лермон
това, взял, чтоб отдать мне, и потерял его; так грустно,
это бы мне была память. Мне отдали шнурок, на кото
ром он всегда носил крест. Я была на похоронах; с му
зыкой его хоронить не позволили, и священника насилу
уговорили его отпеть.
Он мертвый был так хорош, как живой. Портрет его
сняли.
ПОЛЕВОДИН
ИЗ ПИСЬМА
Июля 21-го 1841 г. Пятигорск
Плачьте, милостивый государь, Александр Кононо-
вич, плачьте, надевайте глубокий траур, нашивайте плё-
резы, опепелите Вашу главу, берите из Вашей библио
теки «Героя нашего времени» и скачите к Лёренцу,
велите переплести его в черный бархат, читайте и плачь
те. Нашего поэта н е т , — Лермонтов пятнадцатого числа
текущего месяца в семь часов пополудни убит на дуэли
отставным майором Мартыновым. Неисповедимы судь
бы твои, господи! И этот возрождающийся гений должен
погибнуть от руки подлеца: Мартынов — чистейший
сколок с Дантеса. Этот Мартынов служил прежде
в кавалергардах, по просьбе переведен в Кавказский
корпус капитаном 1, в феврале месяце отставлен с чином
майора, и жил в Пятигорске, обрил голову, оделся
совершенно по-черкесски и тем пленял, или думал пле
нять, здешнюю публику. Мартынов никем не был терпим
в кругу, который составлялся из молодежи гвардейцев.
Лермонтов, не терпя глупых выходок Мартынова, всегда
весьма умно и резко трунил над Мартыновым, желая,
вероятно, тем заметить, что он ведет себя неприлично
званию дворянина. Мартынов никогда не умел порядоч
но отшутиться — сердился, Лермонтов более и более
над ним смеялся; но смех его был хотя едок, но всегда
деликатен, так что Мартынов никак не мог к нему при
драться. В одно время Лермонтов с Мартыновым и про
чею молодежью были у В<ерзилиных> (семейство
казацкого генерала). Лермонтов в присутствии девиц
трунил над Мартыновым целый вечер, до того, что
Мартынов сделался предметом общего с м е х а , — пред
логом к тому был его, Мартынова, костюм. Мартынов,
15 Лермонтов в восп. совр.
449
выйдя от Верзилиных вместе с Лермонтовым, просил
его на будущее время удержаться от подобных шуток,
а иначе он заставит его это сделать. На это Лермонтов
отвечал, что он может это сделать завтра и что секун
дант его об остальном с ним условится. На другой
день, когда секунданты (прапорщик конногвардейский
Глебов и студент князь Васильчиков) 2 узнали о причи
не ссоры, то употребили все средства помирить их.
Лермонтов был согласен оставить, но Мартынов никак
не соглашался. Приехав на место, назначенное для
дуэли (в двух верстах от города на подошве горы Машу¬
ка, близ кладбища), Лермонтов сказал, что он удовлет
воряет желанию Мартынова, но стрелять в него ни
в каком случае не будет. Секунданты отмерили для
барьера пять шагов, потом от барьера по пяти шагов
в сторону, развели их по крайний след, вручили им
пистолеты и дали сигнал сходиться. Лермонтов весьма
спокойно подошел первый к барьеру, скрестив вниз
руки, опустил пистолет и взглядом вызвал Мартынова
на выстрел. Мартынов, в душе подлец и трус, зная, что
Лермонтов всегда держит свое слово, и радуясь, что тот
не стреляет, прицелился в Лермонтова. В это время
Лермонтов бросил на Мартынова такой взгляд презре
ния, что даже секунданты не могли его выдержать
и потупили очи долу(все это сказание секундантов).
У Мартынова опустился пистолет. Потом он, собрав
шись с духом и будучи подстрекаем презрительным
взглядом Лермонтова, прицелился — выстрел... Поэта
не стало! После выстрела он не сказал ни одного слова,
вздохнул только три раза и простился с жизнью. Он
ранен под грудь навылет. На другой день толпа народа
не отходила от его квартиры. Дамы все приходили
с цветами и усыпали его оными, некоторые делали пре
краснейшие венки и клали близ тела покойника. Зрели
ще это было восхитительно и трогательно. Семнадца
того числа в час поединка его хоронили. Все, что было
в Пятигорске, участвовало в его похоронах. Дамы все
были в трауре, гроб его до самого кладбища несли штаб-
и обер-офицеры, и все без исключения шли пешком до
кладбища. Сожаления и ропот публики не умолкали
ни на минуту. Тут я невольно вспомнил о похоронах
Пушкина. Теперь шестой день после этого печального
события, но ропот не умолкает, явно требуют предать
виновного всей строгости закона, как подлого убийцу.
Пушкин Лев Сергеевич, родной брат нашего бессмерт-
450
ного поэта, весьма убит смертию Лермонтова, он был
лучший его приятель. Лермонтов обедал в этот день