М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников
Шрифт:
чтобы вернуть отца Павла. Наконец все уладилось, от
служили панихиду и проводили на кладбище; гроб нес
ли товарищи; народу было много, и все шли за гробом
в каком-то благоговейном молчании. Это меня пора-
434
жало: ведь не все же его знали и не все его любили! Так
было тихо, что только слышен был шорох сухой травы
под ногами.
Похоронили и положили небольшой камень с над
писью: Михаил,как временный знак его могилы
(потому что весной 1842 года его увезли; мы были,
когда вынули его гроб, поставили в свинцовый, помоли
лись и отправили его в путь). Во время панихиды мы
стояли в другой комнате, где лежал его окровавленный
сюртук, и никому тогда не пришло в голову сохранить
его. Несколько лет спустя мне случилось быть в Тарха
нах и удалось поклониться праху незабвенного поэта;
над могилою его выстроена маленькая часовня, в ней
стоит один большой образ (какого святого, не помню)
и ветка Палестины, —подаренная ему А. Н. Муравьевым,
в ящике под стеклом. Рядом с Михаилом Юрьевичем
похоронена и бабушка его Арсеньева. Тарханы опусте
ли, и что сталось теперь с часовней!
Когда Мартынова перевели на гауптвахту, которая
была тогда у бульвара, то ему позволено было выходить
вечером в сопровождении солдата подышать чистым
воздухом, и вот мы однажды, гуляя на бульваре, встре
тили нечаянно Мартынова. Это было уже осенью; его
белая черкеска, черный бархатный бешмет с малиновой
подкладкой произвели на нас неприятное впечатление.
Я не скоро могла заговорить с ним, а сестра Надя по
ложительно не могла преодолеть своего страха (ей то
гда было всего шестнадцать лет). Васильчикову и Гле¬
бову заменили гауптвахту домашним арестом, а потом
и совсем всех троих освободили; тогда они бывали у нас
каждый день до окончания следствия и выезда из Пяти
горска. Старательно мы все избегали произнести имя
Лермонтова, чтобы не возбудить в Мартынове неприят
ного воспоминания о горестном событии.
Глебов предложил мне карандашик в камышинке,
который Лермонтов постоянно имел при себе, запи
сывал и рисовал им что приходилось, и я храню его
в память о поэте, творениями которого я всегда вос
торгалась!
Глебов рассказывал мне, какие мучительные часы
провел он, оставшись один в лесу, сидя на траве под
проливным дождем. Голова убитого поэта покоилась
у него на к о л е н я х , — темно, кони привязанные ржут,
рвутся, бьют копытами о землю, молния и гром бес
прерывно; необъяснимо страшно стало! И Глебов хо-
435
тел осторожно спустить голову на шинель, но при этом
движении Лермонтов судорожно зевнул. Глебов остался
недвижим, и так пробыл, пока приехали дрожки, на
которых и привезли бедного Лермонтова на его квар
тиру.
Не знаю, насколько займет читающую публику мое
воспоминание давно минувшего, но я сказала все, что
было в продолжение двухмесячного моего знакомства
с Лермонтовым. Надеюсь, что наконец перестанут
видеть во мне княжну Мери и, главное, опровергнут
несправедливое обвинение за дуэль.
ВОСПОМИНАНИЯ
(В пересказе В. Д. Корганова)
Воображение рисует нам великих людей либо кра
савцами, либо уродами. Лермонтов не был красив, но
и не так безобразен, каким рисуют его и каков он на
памятнике; скулы там слишком уж велики, нос слиш
ком неправилен; волосы он носил здесь летом коротко
остриженными, роста был среднего, говорил приятным
грудным голосом, но самым привлекательным в нем
были глаза — большие, прекрасные, выразительные.
Характера он был неровного, капризного: то услужлив
и любезен, то рассеян и невнимателен. Он любил пове
селиться, потанцевать, посмеяться, позлословить; часто
затевал пикники и кавалькады, причем брал на себя
нелегкую обязанность распорядителя. Бывало, велит
настлать досок над Провалом, призовет полковую му
зыку, и мы беззаботно танцуем над бездною, точно
в этой комнате 1. Сначала многие из нас, барышень,
боялись ступить на этот помост, но, глядя на Лермон
това, с увлечением носившегося в мазурке, и мы наби
рались смелости, потом привыкли, танцевали, и —
ничего... В гроте он бывал, но редко. Фантазия публики
приписывает этому гроту такое значение в жизни поэта,
какого в действительности не было. Некоторые дей
ствующие лица в «Герое нашего времени» взяты авто
ром, так сказать, с натуры; по крайней мере, в Груш
ницком многое напоминает Кулебякина-Немирного: 2
в княжне Мери можно найти сходство с m-lle Кинья-
ковой 3, Вера списана с личности, в которую Лермонтов
был влюблен и которая не жила в Пятигорске 4. Печо
рин — тип тогдашних молодых людей... В течение по-
436
следнего месяца он бывал у нас ежедневно; здесь, в этой
самой комнате, он охотно проводил вечера в беседе,