М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников
Шрифт:
саны вот по какому случаю: кн<ягиня> Щербатова
его спросила (он за ней ухаживал), молится ли он
когда-нибудь? Он жаловался, что ему грустно, это было
при Смирновой. Он отвечал, что забыл все молитвы.
Смирнова сказала ему: «Какой вздор, а молитва
успокоит вашу грусть, Лерма». (Его так звали все его
близкие знакомые, братья Смирновой были очень с ним
хороши, А<лександр> Ив<анович> Арнольди, служив
ший с ним в гусарах, и А. О. Россет 3,
сидел с ним под арестом (он был улан) на Адмиралтей
ской гауптвахте; когда они сидели под арестом, они
сочиняли вместе челобитниА<лександре> О<сиповне>,
которая просила за них прощенье у в<еликого> к<нязя>
Михаила Павловича, который очень благоволил и Рос-
сету, и Лермонтову вообще.)
294
«Неужели вы забыли все м о л и т в ы , — спросила
кн<ягиня> Щ е р б а т о в а , — не может быть!
А<лександра> О<сиповна> сказала княгине: «На
учите его читать хоть Богородицу».
Кн<ягиня> Щербатова тут же прочла Лермонтову
Богородицу.
К концу вечера он написал стихи, всем известную
«Молитву», и показал Смирновой, она сказала ему, что
стихи дивнохороши и что следует их переписать
и поднести княгине (она была тогда уже вдовой).
И. С. ТУРГЕНЕВ
ИЗ «ЛИТЕРАТУРНЫХ И ЖИТЕЙСКИХ
ВОСПОМИНАНИЙ»
Лермонтова я тоже видел всего два раза: в доме
одной знатной петербургской дамы, княгини Ш<ахов-
ск>ой 1, и несколько дней спустя на маскараде в Бла
городном собрании, под новый 1840 год. У княгини
Шаховской я, весьма редкий и непривычный посетитель
светских вечеров, лишь издали, из уголка, куда я за
бился, наблюдал за быстро вошедшим в славу поэтом.
Он поместился на низком табурете перед диваном,
на котором, одетая в черное платье, сидела одна из
тогдашних столичных красавиц — белокурая графиня
М<усина>-П<ушкина> — рано погибшее, действитель
но прелестное создание 2. На Лермонтове был мундир
лейб-гвардии Гусарского полка; он не снял ни сабли,
ни перчаток и, сгорбившись и насупившись, угрюмо
посматривал на графиню. Она мало с ним разговаривала
и чаще обращалась к сидевшему рядом с ним графу
Ш<увалов>у, тоже гусару 3. В наружности Лермонтова
было что-то зловещее и трагическое; какой-то сумрач
ной и недоброй силой, задумчивой презрительностью
и страстью веяло от его смуглого лица, от его больших
и неподвижно-темных глаз. Их тяжелый взор странно
не согласовался с выражением почти детски нежных
и выдававшихся губ. Вся его фигура, приземистая,
кривоногая, с большой головой на сутулых широких
плечах, возбуждала ощущение неприятное; но прису
щую мощь тотчас сознавал всякий. Известно, что он
до некоторой степени изобразил самого себя в Печо
рине. Слова «Глаза его не смеялись, когда он
смеялся» и т. д. — действительно, применялись к нему.
Помнится, граф Шувалов и его собеседница внезапно
296
засмеялись чему-то, и смеялись долго; Лермонтов также
засмеялся, но в то же время с каким-то обидным уди
влением оглядывал их обоих. Несмотря на это, мне все-
таки казалось, что и графа Шувалова он любил, как
товарища — и к графине питал чувство дружелюбное.
Не было сомнения, что он, следуя тогдашней моде, на
пустил на себя известного рода байроновский жанр,
с примесью других, еще худших капризов и чудачеств.
И дорого же он поплатился за них! Внутренно Лермон
тов, вероятно, скучал глубоко; он задыхался в тесной
сфере, куда его втолкнула судьба. На бале дворян
ского собрания 4 ему не давали покоя, беспрестанно
приставали к нему, брали его за руки; одна маска сме
нялась другою, а он почти не сходил с места и молча
слушал их писк, поочередно обращая на них свои су
мрачные глаза. Мне тогда же почудилось, что я уловил
на лице его прекрасное выражение поэтического твор
чества. Быть может, ему приходили в голову те стихи:
Когда касаются холодных рук моих
С небрежной смелостью красавиц городских
Давно бестрепетные руки... и т. д.
M. A. КОРФ
ИЗ ДНЕВНИКА
21 марта <1840 г.>. На днях был здесь дуэль, кончив
шийся ничем, но примечательный по участникам. Не
сколько лет тому назад молоденькая и хорошенькая
Штеричева 1, жившая круглою сиротою у своей бабки,
вышла замуж за молодого офицера кн. Щербатова, но
он спустя менее года умер, и молодая вдова осталась
одна с сыном, родившимся уже через несколько дней
после смерти отца. По прошествии траурного срока она