Made in
Шрифт:
– Сейчас, конечно, идти туда нет смысла, - задумчиво, будто размышляя вслух, замечает Астахов.
– Можем только все дело испортить. Впотьмах ничего не заметишь, а освещать "опасно. Но и ждать до утра рискованно - "еж" может переменить позицию... А вы как считаете, товарищ капитан?
– Я не разделяю ваших опасений, товарищ полковник, - спокойно произносит Уралов. В последние дни он очень нервничал, всячески скрывая это от других. Теперь же, когда его гипотеза почти подтвердилась, прежнее хладнокровие вернулось к нему.
– Найти позицию с хорошим
– А тот импульс, который засекла "Дельта-17"?..
– Он, скорее всего, означает команду "внимание", предписывая этим стабильность позиции "ежа", чтобы не прозевать завтра запуск "новой" ракеты. Весьма возможно, правда, что импульсом этим изменяется режим его работы.
– Вы полагаете, что от него теперь потребуется более частая информация?
– Да, весьма возможно.
– Ну что ж, - заключает Астахов, - будем в таком случае считать, что мы достигли первого существенного успеха. А теперь - спать! Пусть только ваши радисты, товарищ старший лейтенант, дежурят у пеленгаторов всю ночь.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
На рассвете в помещение, в котором спит Уралов, осторожно входит старший лейтенант Джансаев. Опасаясь потревожить полковника Астахова, он идет очень тихо, на цыпочках. Ему не приходится долго будить капитана - тот мгновенно просыпается, едва старший лейтенант приоткрывает дверь.
Повинуясь жесту Уралова, Джансаев осторожно садится возле него на диван и прерывающимся от волнения шепотом докладывает:
– Обнаружил я его, товарищ капитан... Зеленый весь, как жаба. А по форме на дыню похож, шар такой приплюснутый...
Но тут вдруг грохочут пружины дивана, на котором лежит Астахов. Хрипловатым со сна голосом полковник спрашивает:
– Вы что это там шепчетесь? Вместо того, чтобы разбудить меня, улизнуть, наверное, собираетесь?
Он проворно вскакивает с дивана и начинает торопливо одеваться.
– А у Джансаева новость, - очень веселым голосом объявляет капитан.
– Он уже "ежом" любовался!
– Как любовался?!
– круто поворачивается к Джансаеву Астахов.
– Кто позволил? Вы ведь могли спугнуть его!
– Не спугнул, товарищ полковник, - успокаивает Астахова счастливый Джансаев. Широкоскулое мальчишеское лицо его сияет, раскосых глаз почти совсем не видно-одни только черные щелочки.
– Я его в бинокль наблюдал. Только он совсем на ежа не похож...
– Ведите нас туда поскорее!
– приказывает Астахов и первым выбегает из комнаты.
– А инженер-полковника не надо будить?
– озабоченно спрашивает Уралов.
– Не надо, - досадливо машет рукой полковник.
– Это не так-то просто сделать, а нам время дорого. У вас что, один только бинокль?
– Два, товарищ полковник, - отвечает Джансаев.
– Один вам, другой товарищу капитану.
Джансаев идет так быстро, что полковник с капитаном едва поспевают за ним. А когда он наконец останавливается, они с удивлением видят, что в траве рядом с младшим лейтенантом связи расположился Шахов.
– Думали, наверно, что я безмятежно храплю?
– смеется инженер-полковник.
– А я всю ночь глаз не мог сомкнуть и, как только стало рассветать, поспешил к связистам. Они и проводили меня сюда. Нате вот, берите мой бинокль - я уже насмотрелся на этого зверя.
Солнце еще не взошло, а в степи уже совсем светло. Уралов не без трепета подносит к глазам бинокль и наводит его на ориентиры, которые указывает ему Джансаев. Там на небольшом холмике, поросшем зеленым ежиком травки, видит он что-то похожее не то на продолговатый зеленый камень, не то на дыню.
"Да, вряд ли бедный Чукреев мог принять его за настоящего ежа", - думает Уралов.
На гладкой издали поверхности зеленого сфероида в бинокль видны темные впадины - видимо, отверстия для объективов. И, словно крошечный растрепанный кустик, неподвижно торчит сложная фигурная антенна, тоже выкрашенная под цвет травы. Заметить такой предмет случайным взглядом трудно, пожалуй, даже невозможно...
– Ну-с, что же мы теперь будем делать?
– нарушает размышления Уралова инженер-полковник Шахов, зябко поеживаясь на влажной от росы траве.
– Каким образом подступимся к нему?
– Может быть, осторожно сетку набросим?
– предлагает Джансаев.
– Нет, это не годится! Даже если при этом не сработают его фотоэлементы, ему все равно сразу же подадут команду к "самоубийству", как только он передаст хоть один кадр сквозь эту сетку.
– Разве он передаст это тотчас, а не будет ждать ночи?
– Сегодня он может вести передачи и днем, - убежденно заявляет Уралов.
– Его хозяева непременно захотят знать возможно раньше все, что тут будет происходить.
– Значит, нужно получше присмотреться к нему, может быть, и обнаружится где-то слабое звено, - решает полковник.
Распорядившись оставить тут старшего лейтенанта Джансаева, всем остальным Астахов приказывает идти завтракать, чтобы с семи часов продолжать инсценировку запуска "новой" ракеты.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Старший лейтенант Джансаев смотрит на "ежа" с таким вниманием, что боится даже глазом мигнуть, чтобы не прозевать какое-нибудь его движение. И хотя "еж" по-прежнему неподвижен, Джансаеву все время кажется почему-то, что он лишь притаился до поры до времени, чувствуя себя под надзором людей. Стоит, однако, отвести от него взор, как тотчас же предпримет он что-то...
Так ли это было на самом деле или произошло все дальнейшее совершенно случайно, только "еж" действительно пришел вдруг в еле заметное движение, едва Джансаев отвел глаза от бинокля, чтобы взглянуть на часы. Может быть, правда, "еж" и раньше совершал это движение, но так медленно и осторожно, что глаз старшего лейтенанта не улавливал его. Однако, прервав на какое-то мгновение наблюдение за ним, Джансаев замечает теперь, что ноздреватое тело его сместилось немного вправо.