Мадемуазель Синяя Борода
Шрифт:
– А регистрационные книги! Помимо бумаг, должны были проверить по тем книгам, где вносится число, когда совершена сделка.
– Ах, сударыня! – усмехнулся Поль. – Вы получили право владения землями семнадцать лет назад, когда умер ваш муж. Кому ж это надо копаться в толстенных регистрационных томах, покрытых пылью десятилетий? А по моим бумагам ваш сын получил имения после смерти отца, и в самой купчей оговаривается, что, коль земля кому другому принадлежала или была заложена, за то отвечает бывший владелец, то есть ваш сын. Так что, сударыня, коль обман вскрылся б, то ответ держал бы ваш сын, и не смог бы он объяснить, как имения стали принадлежать
– Неслыханно!
– А знаете ли, на что уповала Янина? Подобного случая не упоминалось в истории! Никто не продавал чужие имения, потому покупатель, регистратор и свидетели не усомнились, что идет подлая сделка. И князь Лежнев не знал, что отдает большие деньги за фальшивые бумаги. Может, в будущем повторится подобный ход, но теперь уж есть пример. Надеюсь, вы не оставите это дело без наказания.
– Да уж, – буркнула помещица. – Тебе, видно, не ведомо, а в законе прописано наказание за продажу чужих земель.
– Значит, я не первый подделал бумаги, коль законы прописали? – огорчился Поль. – Не хорош род человеческий, не хорош. Итак, Мумин по доверенности вашего сына и по поддельным бумагам продал ваши имения. Деньги получила Янина, отдала Мумину его часть, я же не взял ни копейки.
– Отчего ж не взял? – приподняла бровь Гордеева. Ее то раздражал Поль, то вызывал в ней жалость.
– А подлые они, грязные, в чем и моя заслуга. Да и к чему мне деньги? Агриппина Юрьевна, не перебивайте более, я не успею… – Он изрядно заволновался, далее говорил торопливо: – Теперь вы знаете, кто и как вас обокрал. Это не все. Лизу убила Янина. Лизавета Петровна прислала к ней холопа, тот просил приехать к имению на старое место. Янина… я не знал, сударыня, что она замыслила и зачем ей нужна была лошадь графа. Она просила меня сопровождать Владимира Ивановича и не позволить вернуться ему до вечера. Янина взяла его лошадь и поскакала… Лиза требовала выполнить договор и оставить Владимира Ивановича, но Янине никто не смеет ставить условия. Она подъехала близко к ней, что-то говорила в свое оправдание, на самом деле отвлекала Лизу. Из-за кустов выскочил мужик, сожитель ключницы Улиты, бежавший с каторги. Янина наняла его за деньги, говорила, что таких людей всякий умный человек должен при себе держать. Он кинулся к лошади Лизы, только она поздно сообразила, что делается, закричала, но не смогла соскочить – он уже разрезал ремни, ударил лошадь в круп острием шила. А подкову оторвали… и подбросили…
– Янина замыслила сделать убийцей Лизы моего сына?
– Не только. Она распустила слухи, будто Владимира Ивановича отличает крайняя жестокость. Слухи всячески распространяла Улита. Я понял, какова Янина, после убийства Лизы, но было уже поздно. От кузнеца, что свидетельствовал против графа, Янина тоже избавилась. Владимир Иванович действительно рассердился, побил кузнеца за клевету, но побои не могли причинить серьезный вред. Тот мужик, что устроил падение с лошади Лизы, добил его потихоньку во дворе ночью. Утром нашли труп кузнеца, подумали, что помер он от побоев графа.
– А Тришку-конюха?
– Ну, конечно, тот же мужик – зовут его Лукьян, вы запомните на всякий случай – при мне и Янине стукнул Тришку по голове и сбросил в канал. А мы в карете сидели.
– Судя по всему, Ники устроил падение тот же человек?
– Это сделала Янина. Она всего-то пронеслась мимо Ники и вонзила в круп лошади шило. Поскольку ваш сын находился подле мальчика, на него и подумали родители Лизы, ведь Ники лошадь сбросила точь-в-точь, как Лизавету Петровну.
– Допустим, слыхала. Но не поверила.
– А оргии были. Когда Владимир Иванович уезжал, Янина прямо в доме устраивала бесовские игрища. Наряжала крепостных вакханками и сатирами, заставляла скакать и жечь огонь повсюду. К повальному греху склоняла и при том очень веселилась. Некоторым нравилось, а тех, кто пробовал графу нажаловаться, наказывала. Например, одну девку кипятком обварила. Янину боялась вся дворня, потому что верил граф только ей.
– Ты не сказал, чем же ей Ники помешал?
– Она собиралась забрать дом графа, оставшееся имение и ценности. Он купил ее, купил на ее имя дом, а драгоценности не отдавал, держал в шкатулке при себе. Янина вне себя была от бешенства, мечтала все у него забрать. Но у графа есть прямой наследник, стало быть, ребенок мешал. По плану Янины Владимир Иванович должен был умереть, и смерть не должна вызвать подозрения в убийстве, так как его болезнь наблюдает доктор, а болезнь Янина поддерживала зельями. Умер бы он сразу после женитьбы на ней, ведь Янина терпеть его не могла. Но тут приехали вы, и вас она испугалась. Надумала затаиться, выждать, когда вы уедете, или настроить Владимира Ивановича против вас. В общем, она пыталась сделать все, чтоб вы покинули его дом и никогда больше не являлись к сыну. Но у нее это не вышло, она злилась и придумывала новый план.
– Мумина ты велел задавить?
– Да разве я способен на такое? Янина поняла, чем вызван ваш приезд, предполагала, что вы дознаетесь, кто был якобы доверенным лицом вашего сына, из этого как раз тайны Янина не делала. Мумин был в сговоре с ней. Дрянной человек… Впрочем, я не лучше его. А в кучерах у ней был душегуб Лукьян. В тот вечер она велела кучеру наехать и на Иону Потапыча…
– Он видел тебя в карете.
– Потом она намеревалась… например, столкнуть вас с лестницы. И подстроить так, чтоб все думали… догадываетесь, на кого? Будто ваш сын столкнул вас.
В комнату вошли Иона и доктор. Поль выставил ладонь вперед:
– Нет-нет, доктор, позвольте мне договорить с Агриппиной Юрьевной. Наклонитесь ко мне, сударыня… это очень важно! – Она подставила губы к его уху. – Там, в шкапчике, лежат ваши бумаги на имения… настоящие. Я не уничтожил их, как Янина требовала. Я сделал с них копии… Янина не догадалась… я при ней сжег копии. А настоящие бумаги там… вы найдете их. Коль их сравнить с моими, то мои хрупки и легко ломаются, затем краска… коль палец смочить и потереть печатные надписи, на пальце след останется. Простите ли вы меня, сударыня?
– Скажи, чем она травила моего сына? Есть способ вылечить его?
– Не знаю, сударыня, не знаю… Снадобья ключница Улита варила по рецептам Янины… Послушайте! Не уходите! Еще не все сказал…
– Полно, голубчик, – слегка похлопала она его по плечу. – Доктор ждет, он облегчит твои страдания…
– Нет-нет, послушайте… Заберите у Янины картину… что я писал… Там на обороте написано: «Любовница Синей Бороды». От досады так написал, мучаясь ревностью, когда Янина уходила к Владимиру Ивановичу. Я так страдал, так страдал… страдания мои переродились в ненависть… и в раскаяние. Картина эта с тайной… Янина уехала, я знаю. Ее вы найдете в Москве. В вашем же доме, который отдал за нее Владимир Иванович. Картина приведет к… наклонитесь, только вам скажу…