Мадьярские новеллы
Шрифт:
Но пандуры настигли его очень скоро. Шош долго пробирался через топь, камыш, рагозу, ситник и заросшие чилимом воды. Жеребеночка жалел. Слаб ведь он еще для такой перебежки! Как бы не пожалеть потом, что такой долгий путь прошли без роздыху. Нет, разве можно губить животину!
Шош выехал на лужайку, остановился, слез с коня и приготовился к встрече со своими преследователями. Будь что будет!
Только он успел почистить дрожащего жеребеночка, как подъехали пандуры, у обоих пистолеты со взведенными курками.
—
— Здорово! — ответили они, сразу смекнув, что тут надо действовать умно, видать, бетяр не хочет лезть в драку.
— Что это вы забрались сюда? — спросил бетяр.
— Да вот за жеребенком гонимся, — ядовито бросил пандур, что был повыше ростом.
— За этим?.. За этим стоит! Он добрых кровей!
— А откуда он?
— Этот-то? Из славных мест. С завода графа Карои, — непринужденно ответил бетяр.
— Говорил я тебе! — крикнул маленький пандур большому. — В Кочордском заводе такие не водятся! Я еще издалека приметил.
Высокий пандур повесил ружье на плечо, вынул кисет, трубку и, пока набивал ее табаком, исподтишка разглядывал жеребенка.
— В Кочордском? — спросил бетяр. — Тоже хороший табун, ничего не скажешь, но только этот не оттуда. Сами поглядите.
Устыдившись своего невежества, высокий пандур замолчал. Второй, соскочив с коня, разглядывал стройного жеребенка, заставлял его шагать.
— Высоконький он, поди не меньше шестидесяти четырех дюймов, — заметил он.
— Я думаю, — самодовольно согласился бетяр, «хозяин» жеребенка.
— Через год за него и три сотенных дадут, — сказал пандур.
— Да еще и тысячную в придачу, — процедил сквозь зубы «хозяин» жеребенка.
Все замолкли. Разглядывали жеребенка.
Глазевшему по сторонам низенькому пандуру пришло что-то на ум.
— А вы откуда так хорошо понимаете толк в лошадях?
Бетяр криво улыбнулся.
— Не мало коней повидал на своем веку.
— Ну ладно, была не была, а я скажу, кто вы такой!
— Неужто скажете?
— Скажу... Провалиться мне на месте, коли вы не Дюрка Шош.
Прославленный бетяр скромно улыбнулся.
— Что, отказываться думаете?
— Я? Зачем мне отказываться?
Оба пандура молча уставились на него — глазам своим не верили! Привел же господь встретиться с глазу на глаз с пресловутым бетяром, которого вблизи еще ни одному пандуру видеть не довелось. Глаза обоих сверкнули, как у волков в поле. Ведь за голову Шоша деньги назначены, да еще какие! Эх, если бы удалось схватить его и доставить в Дярмат!
Но низенький пандур быстро остыл и, приложив палец к полям шляпы, представился:
— А я муж Эржи.
Бетяр, насупив брови, оглядел его с головы до ног. Эржи была дочерью его старшей сестры.
— Так это ты, племяшек?.. Ну и поганым же ты делом занялся.
— Что поделаешь! — пандура даже в краску бросило, и он тотчас перевел разговор на другое. — Моя Эржи часто поминает вас, дядюшка.
— Сестренка Мари еще жива?
— Нынешней весной померла от чахотки. Уже прошлой осенью кашляла, задыхалась и все твердила: дал бы господь еще разок попасть в родные края; братца, говорит, охота повидать. Кроме братца, никого у меня на свете нет. Хорошо, что померла, бедняжка. Смерти я ей никогда не желал. Но ей самой уже в тягость жизнь была.
— А дети есть у вас?
— Два мальчика и девочка.
Бетяр кивал головой.
— Что ж, тогда дело у тебя не такое уж плохое, — оказал он, возвратившись к своей первоначальной мысли.
— Все лучше, чем свиней у барина пасти, — согласился пандур и шумно вздохнул, будто застонал. — Не по мне была эта ленивая жизнь. Характер у меня не тот. Когда женился, услыхал я, что вы, дядюшка Дюри, приходитесь Эржи родней, и подумал: «Дай-ка и я пойду в бетяры!» Только где ж вас было искать. Ладно, думаю, что поделаешь! Вот и стал я пандуром.
— А ты не жалей об этом, — задумчиво оказал помрачневший седоусый мужик-разбойник, — так все же вернее!
Сидевший верхом высокий пандур тоже задумался. Что же теперь делать? Приятель-то, оказывается, состоит в родстве с бетяром! Не в драку же лезть с ними. Да ведь и не справиться с двумя. А, шут их подери! Где наша не пропадала! Все равно от денег, добытых такой ценой, счастья не будет. Да и выгоды от них никакой. Во-первых, ему даже половину этих денег не отдадут. Так что ж, для сотского, что ли, стараться? Вторую половину тоже придется пропить. Неужто ради кабатчика выставить себя на позорище... И высокий пандур подал знак приятелю: «Едем дальше». Низенький пандур вскочил в седло.
— Уезжаете? — спросил бетяр.
— Приходится, — оказал как бы в оправдание свояк, — к полудню надо в Дярмат попасть.
— Тогда поторапливайтесь.
— Дай вам боже, дядюшка Дюри!
Они попрощались за руку.
— Дай тебе боже, племянник... Эй! Погоди, отвези дочке гостинец.
Шош запустил руку за пазуху и вытащил оттуда что-то завернутое в красный платок. Это была пестрая, выкрашенная в красный, белый, зеленый цвета жестяная погремушка. Такие погрехмушки были еще в редкость.
Пандур взял в руку хрупкую игрушку, да так осторожно, будто мыльным пузырем собрался позабавиться. Потряс игрушку и засмеялся.
— Дочурка моя все ладошки себе отхлопает — вот будет рада! Как же она попала к вам?
— Да я вез ее своей крестнице, но теперь все одно, возьми ее ты.
— Благослови вас господь, дядюшка! Коли Эржи услышит, что я встретился с вами, не будет знать, куда от радости деваться.
— Доброго здоровья!
Пандур еще раз оглянулся.
— Дай вам бог счастья с жеребенком! Загляденье, а не животина!