Маг Азидал. Лорд Альсаса

Дракмир

Белое перо макнуло кончиком в пузатую чернильницу. Размашистая подпись. Огонек на пальце растопил воск, красной каплей воск упал на бумагу, шлепнула печать, оставив оттиск волчьей морды. Бумага отложена в стопку готовых, а еще столько даже не просмотренных... Фрес, брат, возвращался бы ты поскорее, я уже устал заниматься всем в одиночку.

Мы можем связаться без всяких гонцов и писем. Попробовали воссоздать "Эфирного Вестника", столь незаменимого помощника в деле посланий. Но вышло нечто другое, даже условно боевое заклинание.

Вместо птиц вышло по

зверю из маны, которые может передавать послания надиктованные магом, и существует насколько сил вложишь. У Фреса вышел лев, здоровый, с красной гривой с приплюснутой мордой. А у меня, вот ведь совпадение, волк. Я как увидел золотистую шерсть из маны, так чуть не всплакнул от ностальгии по прежнему цвету своей магии. Но волк у меня получился размером с того самого льва Фреса, огромная зверюга с такой пастью, что шею коню одним укусом перегрызет. Посылать такого Вестника? Тут бы панику в народе не создать, пока мы об этом забыли, отложив на крайние случаи.

Да и если честно, сил такие Вестники жрут как не в себя, почти все, что есть. А у нас уже пятые ранги по меркам Гильдии Даргамара.

Ну вот, опять с мысли сбился, снова перечитываю документ. Такие мысли давно не вызывают раздражения. Думать о магии всегда и везде, что может быть естественней для мага? Разве что дышать.

Стук в дверь кабинета прозвучал, когда стопка бумаг подходила к концу. Поставив печать, ответил:

— Входи.

Дверь открылась, внутрь протиснулся Диглад. За четыре года мой вассал вообще не изменился. Молоде, смуглое лицо, красные глаза смотрят на все с прищуром хищника, грива черных волос спадает до плеч. Могучее тело прославленного воина, кажется даже, что черно-алые доспехи ему мешают. Нагрудник стали красуется золотистой Звездой Амона, моим личным гербом, показывающим, кому служит сам Диглад, Герой Дафгаарда. Хотя, в последнее время его уже иначе как Хранителем Альсаса в народе не зовут. На широком поясе сбоку притулился Жарящий меч, со слегка потертой рукоятью, но таким же ярким блеском золота ножен.

— Что-то срочное?

– Не особо, – слова Диглада тихи, но все равно звучат далеким, раскатистым громом. — Но важное. Поговорить.

С похорон Гилана мы так и не смогли толком поговорить. Меня поглотили дела, а воин мудро дождался, пока я разгребу все важное и подобрал момент для обстоятельной беседы.

Я и так знаю, чего он хочет. Но интересно услышать из его уст, ибо Диглад до этого исполнительно делал все, что приказывают, не высказывая просьб или жалоб.

– Садись, — киваю ему на кресло перед столом. — Сейчас закончу.

Диглад мяться не стал, без суеты присел в кресло, меч аккуратно на колени положил. Пока я разбирался с остатком документов, Диглад поглаживал золотые полосы на ножнах, а взгляд красных глаз не отрывался от меня.

– Все, – не удержавшись, потягиваюсь в кресле до хруста.
– - Закончил. Вина будешь?

– Не хочется, – тихо отвечает воин, словно извиняясь.

– Тогда и я не буду. С чем пришел?

Диглад перестал поглаживать ножны, задумался на пару секунд, и без обиняков прямо выдает:

– Знаю, что вы чувствуете недомолвки и вранье... Я устал, господин. Сколько я еще буду стоять на защите города?

– А что тебя не устраивает? – с легкой иронией продолжаю. – В тепле, да уюте. Жители вон как тебе благодарны, иначе как Хранителем Альсаса не зовут. Сколько ты уже уничтожил темных тварей, изредка появляющихся в сердце Альсаса? Разок и колдуна упокоил, пока меня не было. Да и Фрес в последнее время в Турдум. Ты важен здесь, нужен.

Диглад спокойно выслушал, но пальцы все крепче сжимают ножны меча на коленях.

– Я служу не Альсасу, – тяжеловесно падают честные слова. – И не народу на ваших землях.

Ха, я прекрасно помню присягу Диглада, думаю, как и все в графстве. Но говорить это вот так в лоб...

– Приказы тебе отдаю я, – пожал плечами. – Чего ж тебе еще надо?

Прищур Диглада мог бы давить не хуже штормового ветра, но не на меня. Спокойно встречаю его тяжелый взгляд своим. Диглад уступил, опустил взгляд на меч, увидел, что сжал ножны до белизны костяшек, немного расслабился.

– Я воин, Азидал, – простодушно выдал вассал. – Умею лишь сражаться, люблю сражаться. Я считай, что создан для сражений. Я...чувствую себя как меч. Хороший, добротный клинок. А ты просто повесил этот клинок на стену в своем доме. Кто так использует хороший меч? Все равно, что дать его крестьянину. Даже на сражение с Ведьмой не взял. А будь там я, а не Гилан, может...

– Замолкни.

Не знаю, как с таким могучим телом можно ужаться в кресле, но у Диглада получается.

– Простите, господин, сказал лишнего.

Я сейчас мог бы сказать ему многое. Что бывшему рабу не стоит разевать рот не по делу, что лезет в душу, когда не надо. А мог бы и хорошенько наказать.

Будь я в Кирне, я бы даже внимания на такие мелочи не обратил. Но это не Кирн, а я уже не Мастер Контроля, на страже одинокой крепости.

Я родился в семье властителей, и многие традиции сами впитались в кровь и поведение, а уж гордости у меня всегда было навалом.

Пускай мы тут только вдвоем, но даже так не стоит спускать с рук подобное. Иначе на шею сядут. Мне еще отец в свое время в мозги вбивал часовой лекцией, как надобно общаться со слугами, что не стоит быть таким мягким и вежливым, иначе не поймут и посчитают тряпкой. А уж в воинской среде все еще жестче.

Не принято обсуждать приказы и решения властителя. Каким бы глупым, неприятным, нежеланным, даже самоубийственным не был приказ. Можно взбунтоваться, можно не выполнять, дезертировать, выслушать одно, а поступить по своему, много чего можно. Почесать языками среди своих, просто обсудить в рабочем порядке, но сказать прямо лорду, что он дурак и отдает не те приказы – это оскорбление, которое прощать не принято. И Диглад почти сделал это.

Еще и задел тему Гилана, от которой заныло в груди. Ведь именно я не успел, на миг, долю мгновения, но не успел... Спасает Диглада только то, что он об этом не знает. Никто не знает, что там случилось, кроме меня.