Маг-менестрель
Шрифт:
Но вот они бросили танец и ушли разгоряченные пляской, но не только пляской — и вином тоже. Мэт огляделся по сторонам и убедился, что Паскаль и его партнерша не одиноки в своем начинании. Только час, как село солнце, а большинство молодежи уже просто-таки с ног валилось, да и те, что были постарше, с трудом держались на ногах — если держались. Большая их часть бурно совокуплялась, остальные просто валялись на траве, за версту распространяя запах пивного перегара. Кусты либо шуршали листвой и качали ветками, либо служили приютом для тех, кто опорожнял свой желудок.
Если задуматься,
Паскаль снова появился в круге танцующих. Он излишне громко смеялся и смотрел на свою партнершу с отчаянной решимостью. Похоже было, он решил пуститься во все тяжкие со всей страстью человека, стремящегося забыться.
— Потанцуй со мной, красавчик менестрель!
Мэт удивленно обернулся. Женщине было под тридцать, она была весьма привлекательная, с хорошей фигурой.
— О, спасибо, — натянуто улыбнулся Мэт. — Но если менестрель будет танцевать, кто же будет музыку играть?
— А волынщик на что? — проговорила женщина и шагнула ближе. Ее ресницы призывно трепетали.
Мэт отреагировал на ее напор так спокойно, что решил, либо он последний осел, либо у него явный недостаток тестостерона.
— Волынщик устанет.
— А волынка нет, — прошептала женщина и прижалась губами к губам Мэта, требуя поцелуя.
Ее язык сновал по губам Мэта, и он вдруг к полной для себя неожиданности разжал губы. Что это — рефлекс? Но тело женщины прижималось к нему, он чувствовал каждый изгиб ее фигуры и понимал, как давно он не был наедине с Алисандой.
Воспоминание о жене мгновенно охладило пыл Мэта, и он прервал поцелуй. Тяжело дыша, он выговорил:
— Благодарю... благодарю вас, барышня, но...
Женщина расхохоталась:
— Барышня?! Вот спасибо-то, господин хороший, только я уж десять лет как замужем!
Мэт счел за лучшее не спрашивать, вдова ли она. Он смутно догадывался, что толпа разбрелась и что они стоят почти в полном одиночестве.
— А я женат год и несколько месяцев. Для нас с женой все еще в новинку, мы с ней как в медовый месяц живем.
— Пройдет несколько лет, — женщина явно знала, что говорила, — и тебе это так прискучит, а потом ты поймешь, что поцелуйчики да ласки на стороне тебе и с женой помогут повеселее жить.
Женщина решила продемонстрировать эту истину еще одним поцелуем.
Но на этот раз Мэт был в полной готовности
— Ага, да не такой уж ты верный муж, каким хочешь казаться. Ну давай же, красавчик! — И она снова поцеловала его.
Это уже определенно было чересчур. И пусть здоровое молодое тело отвечает на любое прикосновение, сам Мэт не желал ни на какие прикосновения реагировать, вот ведь проклятие! Он взял женщину за талию и решительно отстранил, но она все льнула к нему, вытянув губы в трубочку...
И тут жуткая боль обрушилась на голову Мэта, боль, похожая на стремящуюся к звездам ракету, — эти звезды вдруг возникли перед глазами Мэта, а все остальное ушло, стало маленьким, мелким. Как сквозь туман, слышал он, что женщина снова смеется, чувствовал ее руки. Они шарили по его телу, но на этот раз в их прикосновениях напрочь отсутствовала любовь руки искали кошелек. Вот к женским рукам присоединилась вторая пара рук. Эти руки, решительно работая, попытались расстегнуть ремень, отстегнуть меч...
А потом в глазах у Мэта прояснилось, и он увидел, как над ним взметнулось широкое лезвие клинка. Мэт испугался, ему хотелось откатиться в сторону, но тело не желало его слушаться...
Но тут жуткий рев сотряс его барабанные перепонки. Что-то поддело это под плечо, и он таки покатился по траве.
Учитывая сложившиеся обстоятельства, Мэт нисколько не возражал.
Рев послышался снова, а потом раздались крики, причем кричала не только женщина, но и мужчина. И вот удары перестали сыпаться. Наконец Мэту удалось оторваться от земли. Он отдышался, сумел переговорить с желудком и уговорить его вернуться на место. Зажмурился, унял внутреннюю дрожь, снова открыл глаза и увидел... огромную стену спутанной шерсти.
Шерсть эта показалась ему несколько знакомой. Он поднял глаза выше, выше, еще выше... и встретился взглядом с Манни.
— Мне-то ты сказал, что людей кушать нельзя, парень, — пояснил мантикор, — а им ты этого не говорил!
— Спа... спасибо, Манни, — промямлил Мэт и с трудом сел, пораженный тем, что этот зверюга когда-то был его врагом. — На этот раз они подобрались ближе, а?
— Человека победить гораздо проще, — пояснил Манни, — если не дать ему возможности драться.
— Это точно, — согласился Мэт. — Отвлечь его с помощью похотливой шлюхи и напасть сзади.
— Вот только эту шлюху сильно обескуражило то, что ты ее совсем не хотел.
Мэт печально усмехнулся:
— Хотя бы ей пришлось потрудиться надо мной, чтоб я не пустил в ход главный двигатель моего искусства.
Мантикор нахмурился:
— Двигатель? Это ты о чем?
— Да всего-навсего о своей лютне, — вздохнул Мэт. — Но, видимо, в этом мире она равна смертельному оружию. — Оглядевшись по сторонам, он увидел свой инструмент, чудом уцелевший. Мэт подобрал лютню, осмотрел — ну разве что пара царапин. — Надо быть очень осторожным и помнить о том, кто рядом со мной, когда я пою песни.