Маг. Биография Паоло Коэльо
Шрифт:
— Я сейчас поцелую эту гадину, а ты за это поцелуешь меня. В губы.
— Собираешься целовать такое чудище?! Ты с ума сошел! — не поверила своим ушам Кристина, но, поняв, что он не шутит, приняла вызов, — Ладно. Если так сделаешь, я тоже тебя поцелую.
И к ужасу не только своей спутницы, но и всех окружающих, и самого факира-заклинателя, он сделал два шага вперед, обеими руками обхватил голову змеи и поцеловал. Потом на глазах — вытаращенных от изумления — десятков зевак повернулся, обнял Кристину и прильнул к ее губам затяжным голливудским поцелуем, который был встречен настоящей овацией присутствующих. Пауло сорвал не только поцелуй. Эту ночь они с Кристиной провели вместе — в его квартире на улице Сенадор-Эузебио.
В последний день года он (предварительно заглянув в «Книгу перемен») предпринял еще одну атаку, предложив Кристине встретить Новый год в своем маленьком и очень симпатичном загородном доме (шестом в списке объектов его недвижимости), который
— Вы из «Кабана-клуб»? Ничего удивительного, ведь ваш кондоминиум стоит на месте индейского кладбища! Когда рыли котлованы под фундамент, обнаружили скелеты сотен индейцев, но работ не прекратили и построили дома буквально на костях. У нас в Кабо-Фрио все знают: место нехорошее.
Вот это да! Теперь понятно, о чем так настойчиво предупреждал его во сне неведомый голос, твердя, чтоб не оставался в новогоднюю ночь на кладбище! Пауло и Кристина переночевали в отеле, а в дом зашли лишь белым днем, да и то на минутку — забрать вещи. Уже через несколько недель шале было продано за те же 4 тысячи долларов. Время показало, что призраки не смогли омрачить отношения Пауло и Кристины. Порвав с прежним возлюбленным, она перевезла из родительского дома в квартиру на Сенадор-Эузебио свои наряды, кое-что из мебели и личных вещей, и среди прочего — орудие производства, чертежную доску, с помощью которой зарабатывала на жизнь. Так начался их супружеский союз: он хоть и не был освящен церковью и зарегистрирован в префектуре, оказался на диво прочен и, перевалив за грань веков, продолжает оставаться незыблемым и в третьем тысячелетии.
Впрочем, поначалу совместная жизнь была нелегка. Кристине, столь же чуткой к интерпретациям знамений и примет, ежедневно расставляемых жизнью, не понравилось, что, едва переступив порог квартиры, она наткнулась на жизнеописание графа Дракулы, лежавшее на аналое, куда во время мессы возлагают Священное Писание. Нет, у нее не было предубеждения против вампиров или вампирологии — она любила «ужастики», — но подобное кощунство возмутило ее до глубины души: как можно использовать для забавы элемент церковной утвари?! Тем более что это наверняка заполняет дом негативной энергией. Она была так потрясена, что сейчас же вышла на улицу, из первого автомата позвонила баптистскому пастору, с которым привыкла советоваться, и рассказала ему обо всем. Они вместе помолились — по телефону же — и Кристина, прежде чем вернуться домой, сочла нужным зайти в церковь. Она успокоилась лишь когда Пауло наставительно разъяснил ей, что его интерес к вампирологии не имеет ничего общего с сатанизмом, О.Т.О. и идеями Алистера Кроули.
— Миф о вампире возник лет за сто до появления Христа. А с поклонниками тьмы я давным-давно не поддерживаю никаких связей.
На самом деле он и вправду еще в 1974 году порвал с сатанистами Марсело Мотты, но по-прежнему продолжал во всеуслышание объявлять себя знатоком творчества Алистера Кроули. Позднее он даже написал для журнала «Планета» пространную статью об английском колдуне — а Кристина проиллюстрировала статью своими рисунками. Подобное сходство вкусов — или родство душ — не спасло от бурь и штормов, неизбежных в начале брака. Пауло, хоть и обнаружил способность быть удивительно галантным — он, например, провел с нею уикенд в президентских апартаментах «Копакабана Палас Отеля», самого дорогого и фешенебельного в Рио — однако по-прежнему терзался сомнениями: Кристина — это и есть та «чудесная спутница», которую он ждал столько лет? Даже убедившись в том, что она и впрямь, по выражению доны Лижии, «золото, а не девочка», он все же опасался, что они оказались вместе по одной и той же тщательно скрываемой причине, и имя ей — «параноидальное желание убежать от одиночества». Но хотя Пауло и твердил, что боится увлечься и потерять голову, его пробивал холодный пот при одной
Наша первая серьезная размолвка произошла несколько дней назад, когда Крис отказалась ехать со мной в Араруаму. И я вдруг с ужасом подумал, что ей ничего не стоит ускользнуть от меня. Я сделал все, чтобы удержать ее, и пока мне это удается — она рядом. Я люблю ее: она вселяет в мою душу покой и мир, и я чувствую, что мы можем попытаться что-то сделать вместе.
Все эти метания, неизбежные при начале совместной жизни, не помешали им 22 июня 1980 года, в пасмурный воскресный день, освятить свой союз званым обедом для родителей, родственников и немногочисленных друзей, устроенным в квартире на улице Сенадор-Эузебио. Кристина позаботилась о том, чтобы создать антураж в стиле хиппи, и на каждом пригласительном билете написала строчку из псалма или изречение из Писания, украшенное собственным рисунком. Единственный, кто не откликнулся на приглашение, был баптистский священник, которому она звонила в тот день, когда обнаружила на аналое книгу о Дракуле.
В июне 1980-го Кристина иллюстрирует стих из псалма, превращая его в приглашение на свадьбу
Эклектичные вкусы Кристины, похоже, помогли ей и Пауло лучше понимать друг друга, легче ладить между собой. К моменту знакомства она уже могла счесть себя специалисткой по картам Таро и — хоть без той одержимости, что была присуща Пауло — часто заглядывала в «И Цзин», чьи пророчества умела толковать. Когда Пауло прочел «Книгу медиумов» Аллана Кардека, чета решила проверить собственные дарования в этой области. Подобно тому, как когда-то Пауло ставил опыты с ЛСД на Жизе, теперь он пытался через посредство Крис расшифровывать потусторонние послания. Исследование привело к новым открытиям, а те повлекли за собой и новые страхи.
Мы поставили несколько опытов. Начали на прошлой неделе, едва я кутил книгу. Крис выступала в роли медиума, и мы сумели получить кое-какие элементарные сообщения. Пребываю в глубоком смятении. Мое понимание суши вещей претерпело радикальные изменения после того, как я с помощью научных методов пришел к убеждению: духи существуют. Существуют и окружают нас.
Спустя много лет Кристина будет уверять, что все эти эксперименты прошли удачно. «Я убеждена, что стол и в самом деле двигался, — вспомнит она. — И я сумела даже „психографировать“ какие-то тексты». Подозрение в том, что она — медиум, укрепилось с той минуты, как ее стали навязчиво одолевать необъяснимые чувства, стоило лишь зайти в ванную в квартире на Сенадор-Эузебио. Это были непонятные, совсем ни на что не похожие ощущения, в которых ей самой трудно было разобраться и о которых она тогда никому не рассказывала. Дело было в том, что ей не раз приходила в голову мысль открыть газ, заткнуть все щели и покончить с собой. Однажды во второй половине дня, в понедельник, 13 октября, она оставила свой планшет и зашла в ванную. В тот момент тяга к самоубийству казалась неодолимой. И Кристина, сдавшись, решила положить конец своей жизни. Но опасаясь, что смерть от удушья окажется слишком мучительной и долгой, предпочла прибегнуть к таблеткам. Неторопливо и спокойно вышла из дома, взяла такси и отправилась на Жардин-Ботанико, в родительский дом, где, как она знала, хранился запас транквилизатора, который принимала мать — то ли сомалиума, как запомнилось Кристине, то ли валиума, как утверждает Пауло. Впрочем, как бы ни называлось лекарство, она высыпала в рот содержимое флакона, написала мужу прощальную записочку и рухнула на кровать.
Вернувшись домой и не застав жену, Пауло отправился к ее родителям, где они обыкновенно ужинали, и обнаружил Кристину без чувств, а рядом — записку и пустой пузырек. С помощью появившейся тещи он поволок ее к лифту, но предварительно заставил сунуть два пальца в рот и вызвать рвоту. На улице они остановили первое же такси и помчались в клинику Сан-Бернардо, где Крис сделали промывание желудка, а через несколько часов когда она окончательно оправилась, отпустили домой. Кристина вскоре заснула, а Пауло все ломал себе голову какие таинственные эманации могли вселять в его жену столь гибельные мысли, стоило той войти в ванную? Этот вопрос не давал ему покоя, и спустившись, он рассказал о том, что случилось с женой, консьержу и спросил, что все это может означать. Тот как будто ждал этого вопроса, потому что, едва дав Пауло договорить, ответил:
— Перед вами в этой квартире жил один летчик, командир воздушного судна из авиакомпании «Панэир». Он покончил с собой, отравился газом.
Когда Пауло вернулся домой и рассказал об этом жене та с решимостью, казавшейся невероятной для человека еще несколько часов назад распростертого на больничной койке, поднялась, собрала кое-какую одежду, захватила гребни, зубные щетки, умывальные принадлежности и прочие мелочи, сунула все это в чемодан и провозгласила:
— Едем к родителям. Ноги моей здесь больше не будет!